Виталик вошел с видом крайне окрыленным и устроился в креслебез всякого приглашения, мало того – вынул сигарету.

– Валяй, мон пти жиголо, – сказал Данил, –кури уж свои вонючие, по роже вижу, что прибежал с полным клювиком…

– Статью забабахала Танька Демина.

– Увы, ангел мой, я это и сам уже знаю, – сказалДанил. – Конечно, всякую информацию следует перекрестно перепроверить, ноподвел ты меня, я-то ждал…

– Она прилетела. В субботу утром.

– Кто?

– Танька. Она п р и л е т е л а. Из Байкальска.

– Ну и что?

– Галина сказала, что Танька упоминала в субботу утром,будто прилетела только что из Байкальска, – сказал Виталик, по-прежнемусияя. – Не понимаете, шеф?

Каретников щелкнул пальцами:

– Расписание! Данила Петрович, в субботу есть толькодва байкальских рейса. Один в шестнадцать сорок, прямой оттуда, второй – вдвадцать двадцать, транзитный, Хабаровск – Москва!

– Так-так-так, – сказал Данил. – Я, значит,дурак, а вы умные. Признаю, не врубился… Выходит, если она не врет, самолет быллибо частным, либо непассажирским? И кто-то озаботился ее туда доставить – или,как минимум, оттуда привезти? Интересно, господа! Максим Иваныч, займитесьнемедленно аэропортом, – он подал заместителю письмо. – И этими тоже…

Когда Каретников вышел, Данил подошел, похлопал Виталика поплечу:

– Можешь, паразит, когда захочешь… Еще что-нибудьинтересное есть?

– Галка сказала: по «Листку» кружат слухи, будтоАстральная Мамаша предсказала насчет «Интеркрайта» что-то жуткое, то ли земляпод нами рассядется, то ли Нептун на голову упадет… Озарение ей такое быловчера.

– Я ей устрою озарение… – сказал Данил. –Еще?

– Говорят, «Интеркрайт» готовит экспедицию на Таймыр,за каким-то кладом.

– Кладом? – Данил насторожился. – Подробнее!

– Да она сама не знала подробностей. Прошли такиеслухи, вот и все. Вот что, шеф… Когда она ближе к ночи поплыла, я взял камеруда заснял на полчасика эпизод с нашим участием. Авось пригодится?

– Поросенок… Кассету сдашь Митрадоре. Свободен.

Данил взял трубку:

– Японец нарисовался? Давай его. Ну что? Рамона… Восколько? Ну если очень набивается… Сам поеду. А ты выясни, что думает милицияпо поводу сегодняшнего ралли на тракте, а заодно разнюхай, что там с Хилем…

…На сей раз Соловей назначил ему встречу на «второй точке» –на другом берегу, возле памятника декабристу Полунину. Декабрист был изваян воблике изможденного кандальника в полный рост – что исторической правдесоответствовало мало. Вопреки старательно слепленному пропагандой мифу, будтосподвижники Пестеля и Рылеева угрюмо звенели кандалами во глубине сибирскихруд, подавляющее их большинство устроилось за Уралом весьма неплохо, доминаБатенькова в Томске мало чем уступал тогдашнему «палацу» градоначальника, аПолунин, получая от московского дяди-сенатора приличное содержание, катался вШантарске как сыр в масле и помер, как украдкой шептались историки еще вкоммунистические времена, не от тоски по утраченной свободе и боли сердечной заРоссию, а в результате неумеренных плотских утех с доступным женскимнародонаселением…

Правда, даже в период всеобщего развенчания декабристыкак-то ухитрились ускользнуть от посмертных разоблачений, вероятнее всего, доних попросту не дошли руки, и монумент сенаторскому племянничку до сих поростался неоскверненным, не в пример козлобородому Феликсу в тихом скверикепоблизости от ГБ…

Данил еще издали, вылезая из машины, заметил, что Соловейпрямо-таки ерзает на скамейке.

– Ну, что за спешка?

– Потому что Бульдозер навернулся, шеф. Вот я и решилпроявить инициативу.

– Костерин? Когда?

– Позавчера. Сейчас как раз хоронят, если не похоронилиуже… Позавчера утречком, когда выходил из дома, боданула его какая-то иномарка,и боданула качественно. Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах…Говорят, убило на месте. Только это не самое интересное. Вторые сутки по городуползают слухи, что убрали его ваши.

– Мои?

– Интеркрайтовские. Якобы за то, что он раскопалподходы к Золотой Бабе, начал даже писать об этом книгу, а вы, акулыкапитализма, прослышали и хотели забрать Бабу себе. Ну, и оформили наезд…

– Чушь собачья, – сказал Данил сердито.

– Вообще-то я и сам так думал. Сколько в Бабе золота?Если она и в самом деле золотая? Пшик… Не стоит оно того. Только, уж простите,кое для кого слушок звучит убедительно. Бульдозер бывал на Таймыре, у вас тамтоже есть кой-какие интересы, могли пересечься, а у Лалетина страстишка кантиквариату давно имеется, все знают…

– Кто распространяет?

– Боюсь, откуда поползло, уже не выяснить. Знаете ведь,как это бывает… Говорят еще, что ваши ребята влетели в квартиру к его последнейсимпатии, забрали рукопись, стращали пушками и ганделопами… Вот я и решил, чтоследует вас немедля вызвать. Между прочим, наши орлы собираются об этом писать.Орлицы, вернее…

– Рамона?

– Ага. Уже заголовочек состряпала: «Мужика убили из-забабы. Золотой». Там, конечно, пойдут намеки вперемежку с эффектами…

Данил задумчиво уставился под ноги.

След был столь идиотский, что не укладывался в любыеголоволомки. Как и многие в Сибири, он чуть ли не с детства был наслышан оЗолотой Бабе – загадочном идоле таежного кочевого народца, может быть,античной статуе, утащенной предками кочевников из разграбленного Рима, а может,идоле собственной работы – до монгольского нашествия иные обитавшие вЮжной Сибири племена выплавляли металл, а у иных были государства, это послепрохода орды они пришли в совершеннейший упадок, и государства, и ремесла…

Принято считать, что Золотую Бабу утащили в глухиенеизвестные дебри, когда ею живо заинтересовались ребятки Ермака. Видимо, так ибыло – за последние четыреста лет не отыскалось ни единого мало-мальскиубедительного следа, как ни искали. Вполне возможно, когда умерли последниепрятавшие Бабу шаманы, народ суровый и некоммуникабельный, координатызахоронки, пусть и приблизительные, забыли сами кочевники. Самые убедительныеверсии гласили, что Баба спрятана где-то в пещере на плато Путорана. А это –горы Бырранга, нганасанское царство мертвых, тысячи квадратных километровбезлесных гор и сопок, болот, тайги и голой тундры, абсолютно нехоженые инеисследованные места площадью с парочку Франций, если не больше. Даже неиголка в стоге сена – копейка в Байкале…

– Чушь собачья, – повторил он. – Единственнаяпривязка к тем местам – это когда мы год назад филантропии ради финансировалиэкспедицию по отлову снежного человека.