— Да, это так, — подтвердил капитан тихим, словно бы доносящимся из пещеры, голосом. — Кэссон потом стал начальником Транспортного бюро. После того как умерла Беверли Гарса.

«Все это нити одной сети, — подумал Тэллоу. — Слишком тонкие, их не увидишь, пока свет не блеснет».

— Как она умерла, капитан?

— Прошу прощения, мне пора, — сказал начальник округа. Тэллоу по-прежнему стоял у двери, загораживая выход.

— Простите, сэр?

— Мне пора, — повторил тот. — Мне нужно вернуться в офис.

— О, — кивнул Тэллоу. — Конечно, сэр. Вам нужно возвращаться к работе.

Он шагнул в сторону и открыл для Теркеля дверь.

— Благодарю за то, что взяли на себя труд приехать сюда лично и все объяснить. Очень любезно с вашей стороны. Теперь мы лучше ориентируемся в обстановке.

Начальник округа Теркель смерил Тэллоу мрачным взглядом. Тэллоу смотрел и видел перед собой человека, напрочь лишенного эмпатии. Да, он слышал о таком, мог ее имитировать, но сам ничего не чувствовал. Он смотрел на Тэллоу так, словно тот был трупом животного на обочине дороги.

— Вы работаете над делом в одиночку, не правда ли?

— Да, — ответил Тэллоу.

— Разве вы не должны быть временно отстранены от работы?

— Мне сказали, что участок не может себе это позволить, сэр. Система перегружена, сэр. Так что меня отправили туда, где я мог принести пользу, сэр.

— Возможно, — отозвался начальник округа и вышел.

Тэллоу закрыл за ним дверь.

— Джон Тэллоу, — сказал капитан. — А я не знал, что вы такой умный.

— Это мы еще поглядим, умный он или нет, — заметила лейтенант.

Капитан тихо рассмеялся и с трудом поднялся с кресла.

— Знаете, — произнес он, — если бы вы и впрямь были такой умный человек, я бы о вас уже услышал. И вот что я вам скажу. Когда я еще ходил в детективах, дали мне в напарники одну умную леди. Очень умную. Настолько умную, что ее стали продвигать по службе все выше и выше. А мой следующий напарник, да будет Господь им доволен, был тупица, каких поискать, — слов у нас не находилось, какой он был тупица. Так что я, считай, без напарника работал. И именно тогда, Джон Тэллоу, я и понял, что такое быть полицейским. Видно, вы были умным юношей, когда получили сюда назначение. Но у меня складывается впечатление, что только сейчас вы стали умным не мальчиком, но мужем.

Капитан направился к двери, и было видно, что каждое движение причиняет ему боль. Тэллоу открыл перед ним дверь. Капитан смерил детектива ровным спокойным взглядом.

— Смотри, Джон, я твою задницу прикрыть не сумею. Я сейчас выйду отсюда и отправлюсь к себе подписывать бумажки о дополнительных поставках скрепок или еще какой чухни. Я капитан Первого участка, но даже во влиятельные офис-менеджеры не выбился. Влиятельные менеджеры — они все на Уолл-стрит сидят, хреновы Повелители Вселенной. Меня никто не любит и не уважает, а снизу меня другие уже подпирают — ждут не дождутся, когда я как-нибудь утречком помру на толчке от сердечного приступа. И я вижу, к чему ты ведешь. И вот что я тебе скажу: давай сделай это. Сделай это, черт побери.

Тэллоу спросил:

— Капитан, как умерла Беверли Гарса?

Тот еле заметно улыбнулся:

— Ее задавила машина. Незавидная судьба для главы Транспортного бюро, правда? Но я тебе вот что скажу. Патологоанатом готов был что угодно прозакладывать: на том, что осталось от ее головы, имелся осадок от пороховых газов. Кто-то ее застрелил, а потом переехал. Криминалисты даже раздавленную пулю на месте происшествия нашли. Но дело так и заглохло.

— Вы хорошо ее знали?

— Почему я так хорошо все помню, это хочешь спросить? Нет, я не знал ее. Я так хорошо все помню из-за пули. Калибр 357, выстрел произведен из отремонтированного револьвера одиночного действия. Для прежнего босса ночной смены у криминалистов это был прямо личный бзик. Полгода с этим работал. Я помню, потому что он пришел ко мне с очень странным результатом. Он считал, что стреляли из пистолета Пинкертона. Ну, с такими ходила железнодорожная полиция в начале девятнадцатого века. Но тот босс, он реально хотел хоть что-то раскопать. Потому что он-то как раз Беверли знал хорошо. А я нет. Я вообще ни с кем не сближаюсь. Никогда.

Капитан вышел, не найдя сил попрощаться с лейтенантом.

— Закрой дверь, Джон, — сказала она.

Он повиновался.

— Садись, Джон.

— Я лучше постою.

— Сядь.

— Лейтенант, у вас тут говно, а не кресла.

Она расхохоталась:

— Что ты только что сказал?

— Нет, ну правда. У меня от них жопа болит. Вы поэтому их здесь и поставили. Чтобы никто не засиживался.

— Ты удивительный говнюк, — сквозь смех проговорила она. — Как ты вообще…

— Мне как-то пришлось посидеть в вашем кресле. Аж пять минут. Так спину весь день потом ломило!

— Детектив, вы что, предлагаете мне метнуться и принести вам подушечку под попочку?

Тэллоу сел.

— Ну и к чему все это было? Признавайся, что ты успел натворить за сегодня! Каких неприятностей мне ждать?

— Мне кажется, это мне следует ждать неприятностей…

— Да уж, начальник округа ясно дал понять, что уделает тебя тем или иным способом…

— Но больше всего меня беспокоит вовсе не это, — сказал Тэллоу и замолчал, взвешивая в голове все «за» и «против».

Он смотрел на дело, как на недотканое полотнище. Потом отмерил в голове участок, который можно показать лейтенанту. Всю ткань ей видеть пока не надо — может оказаться контрпродуктивно.

— Ну хорошо, — проговорил он и сделал глубокий вдох. — К концу этого дня, если мне повезет, у меня будут доказательства в пользу того, что «Спирпойнт Секьюрити» как-то замешана в этом деле.

— Ты сам сказал: то, что их дверь в той квартире стоит, вполне может быть случайным совпадением.

— Может. Но наш убийца убрал одного из их конкурентов. Может, это тоже совпадение. Но я готов прозакладывать что угодно, готов спорить на цену мягонькой миленькой поджопной подушечки для этого кресла, что начальник округа сейчас быстренько набрал своего закадычного друга Джейсона Вестовера. А милый, добросердечный Джейсон сейчас прикидывает, как бы ему побыстрее связаться с киллером.

Лейтенант сложила руки на груди:

— У тебя нет доказательств, что Вестовер знает нашего парня.

— Нет, — согласился Тэллоу. — Но что-то в разговорах, которые я веду во время расследования, постоянно возникает «Спирпойнт». А еще у меня много вопросов. Слишком много. Почему это «Вивиси» решила купить именно это здание? Вестовер познакомился со своей женой именно в «Вивиси». А у нее пунктик на индейской культуре, она на ней помешана до такой степени, что начинает визжать от ужаса прямо посреди улицы при виде бездомного дядьки, одетого как индейский следопыт в дрянном вестерне из тех, что в два часа ночи по телеку показывают. А у нашего парня, заметьте, тоже пунктик. И тоже на индейской культуре. И я…