Исполни долг любого благородного человека... Не заставляй нас, — мужчина сладко улыбнулся, — идти на крайние меры...

120. Балласт

Лэй Куан ощущал себя на вершине мира, — вот она, сладостная отрада мести, думал он... В своё время мужчина и его карательный отряд собрали немало информации касательно этого Фан Линя, которого им нужно было убить. В том числе и о том, что у него был свой корабль, причём очень даже неплохой. За ним установили слежку — чтобы даже если старик воспользуется собственным судном, а не местным шаттлом, его обязательно смогли перехватить.

И когда началось всё это безумие со скорым апокалипсисом, Лэй Куан вспомнил про тот кораблик, и сразу же в голове у мужчины появилась идея. Многогранная задумка, с помощью которой он не только мог разделаться с этим трусливым ублюдком, но и сделать всё чинно и благородно, и даже заполучить себе его судно.

Лэй Куан приказал своим людям созвать как можно больше народу и обязательно рассказать им про корабль, которым орудовал самый обыкновенный мусор всего лишь на Третьей руне. Одно это известие уже могло пробудить в человеке сочетание зависти, гнева и огромного чувства несправедливости в сочетании со страстным желанием её исправить. Особенно теперь, когда у людей появился повод, — общее дело, вопрос выживания, — все они скопом бросились на старика, чтобы забрать его корабль.

Лэй Куан меж тем возглавил всё это сборище и довольный повёл его к Фан Линю.

Вот мужчина прокричал свою речь. Ответом ему было молчание, двери корабля не открылись. По толпе прокатилось возмущение, а сам Лэй Куан вытянул из губ папиросу.

Всё это было более чем ожидаемо. В конце концов этот трус ни разу даже не вышел из своего домишки, пока они его дожидались. И смешно, и гадко — сколько он им нервов подпортил. Но ничего, теперь уж они расквитаются с ублюдком.

Лэй Куан нарочито вычурно щёлкнул пальцами. Двое его подчинённых, довольно рослых парней, вышли вперёд. В руках одного был таран для выбивания дверей, — другой держал монтировку. Оба инструмента были сделаны из звездной стали, а потому они были достаточно крепкими, чтобы культиваторы с их помощью могли выломать двери любого космического судно невоенного класса.

Сам Лэй Куан в кораблях не разбирался, но его люди выведали, что у старика была «канарейка» — обыкновенная яхта среднего ценового сегмента. Штучка проворная, но настолько далёкая от войны, насколько это возможно. Единственное что тот самый эксперт, который назвал ему модель корабля, позже заметил, что с судном старика, судя по некоторым выпуклостям, имела место замена обшивки... Но Лэй Куан не предал этому значения. Что бы они там не меняли, вряд ли на этот кораблик поставили нечто крепче второсортной звёздной стали. Иначе бы он просто не взлетел — сталь ведь была чем крепче, тем тяжелей...

Мужчины с инструментами взлома побрели в сторону корабля. В толпе поднялся ропот, народ зашептался, — а действительно ли стоит идти на такие крайние меры? Шептались, впрочем, недолго. Даже самые добрые люди звереют в компании зверей, — не просто так на ледяных астероидах царил закон джунглей и право сильнейшего. К тому же сейчас эти джунгли были в огне, а пожар — это всегда повод творить любые бесчинства.

Волнение развеялось, и уже вскоре народ подгонял мускулистую пару. Парни заулыбались, загордились. Они ощущали себя не бандитами, но героями. И вот уже они пристроились у дверей корабля, занесли инструменты. Оба мужчины схватились за таран, замахнулись и шибанули по обшивке корабля. Раздался звон, схватила дрожь. Парни вздрогнули и сразу же занесли своё оружие и ударили ещё раз.

А потом ещё.

И ещё.

Грохот нарастал, таран в руках вибрировал, сотрясая мышцы парочки, которая так крепко за него держалась. Взломщики слушали поддерживающие крики, дулись, краснели... Вот они шибанули ещё раз со всей мочи, — таран загрохотал как бешеный и вдруг вырвался из рук и свалился на землю.

Мужчины от перенапряжения свалились на колени. Они даже не успели взглянуть на плоды своей работы, потому что последние несколько секунд жмурились от напряжения. Однако вокруг звенели радостные крики, а потому они были уверены в победе.

Вот пара открыла глаза.

И посмотрела.

И сразу обомлела.

На серебристой дверце не оказалось ни единой царапинки. Ни выбоинки, ни даже погнутости. Она оставалась ровной настолько же, насколько была ещё до того, как по ней стали долбить. Даже, кажется, стала ровнее. Парни от удивления разинули рты, — а потом и звон у них в ушах сошёл на нет, и оказалось, что не было никаких аплодисментов, — в толпе стояла гробовая тишина.

Лэй Куан скрежетал зубами. Ему вдруг захотелось подойти к этой парочке ублюдков и шибануть им самим тараном по голове, — или ещё лучше, использовать башку одного из них как таран — мужчина едва себя сдержал. А потом задумался и напрягся. Дверь осталась целой. Это шло совершенно вопреки его планам, ломало их к чёрту. Что теперь делать? Мужчина растирал свежую сигару по ладони.

— Я знаю, — вдруг раздался выкрик.

— Тут есть формация на посадочной полосе, — включить её, и он никуда не улетит. Выморим! — заявил голос.

Лэй Куан задумался и кивнул — идея была неплохая. Если старик испугается и таки отроет дверь после того, как они запустят формацию — отлично, корабль, да и его жизнь, в их руках; если он этого не сделает, то когда босс Чжань Фу или ещё кто-нибудь найдёт проклятый артефакт и остановит разрушение астероидов, ублюдка, который засел в корабле, запомнят как предателя. Рано или поздно ему придётся выйти хотя бы за едой, — так его сразу же на куски разорвут.

Лэй Куан ещё раз всё обдумал, кивнул, приободрился и вот уже собирался послать кого-нибудь запустить формацию, как вдруг серебристая дверь корабля пришла в движение. Мужчина опешил, все вообще опешили, и на трап вышел старик с длинными чёрными волосами и в белой рубахе.

Фан Линь.

Сперва все удивились и особенно Лэй Куан, а потом у него бешено и радостно забилось сердце. Мужчина улыбнулся и крикнул:

— Показался таки! А чего раньше высиживался, а ублюдок? Испугался, что мы тебя тот закроем? — рявкнул он.

Фан Линь наклонил голову и пожал плечами:

— Да вот постучали — я открыл.

Лэй Куан сперва растерялся — что значит постучали? А потом вспомнил про таран, и лицо его перекосило,