Он опять улыбался и даже казался счастливым.

– Тебе весело, да? – хмуро поинтересовалась Ленка.

– Вовсе нет, – он уселся рядом, положив руки на колени. – Просто до тебя, наконец, дошло. И это радует. Предупреждён – значит, вооружён.

– Ты думаешь, это наркотик?

– Похоже на то.

– Если мне его подсыпали – это не значит, что хотели убить. Я могла просидеть всё время в парке.

– Но ты не сидела.

– Ладно, испугал. И дальше что?

– Ты что ела? Ну перед этим, в школе. Может, кто чем угостил?

– Да, было такое, – усмехнулась Ленка.

– Кто и что? – встрепенулся гот.

– Ты. Лимонад.

Вересов заметно погрустнел.

Ну я ж при тебе покупал. Она была нераспакованная.

– Не боись, я тебя в списки киллеров не записываю. Но пила я только лимонад. Если мне что-то и подсыпали, то только в бутылку.

– Надо Сашку спросить, – оживился гот. – Может быть, она что-нибудь видела.

– Не надо впутывать сюда Сашку, – воспротивилась Ленка. – Распереживается ещё. Она такая ранимая. Не надо.

Вересов задумался.

– А может, ты сегодня в школу не пойдёшь? Я как раз и присмотрюсь ко всем. Хотя если это кто-то не из наших, то не поможет.

– Вот ещё. Пойду обязательно. Пусть эти козлы думают, что я ничего не заметила.

– Хорошо. Тогда я побежал. Надо удобную позицию занять, – и он умчался, охваченный шпионским азартом.

Ленка подобрала незамеченный осколок у ножки стула. Кусочек ручки. Гладкий и округлый. Без чашки он смотрелся особенно сиротливо. И она сунула его в карман. Просто так, без всякой задней мысли.

Взяла рюкзак, но долго ещё стояла в прихожей, почему-то не решаясь открыть дверь. Признание Вересову о Дашке невыносимо царапалось засохшей хлебной коркой где-то в желудке. И было совершенно невозможно как-нибудь выковырять его оттуда.

В школе Ленка с пристрастием приглядывалась к одноклассникам. Никто не удивился её появлению. Да, собственно, её вообще не особенно-то и замечали. Она мечтала стать невидимкой и стала ею. Правда, кто-то ходил с лупой и следил за каждым её шагом. И этот кто-то был неуловим.

– Ты чё такая? – поинтересовалась Сашка, с удовольствием натирая очки. – Как пришла, всё молчишь и молчишь.

– Голова болит.

– Может, аспиринчику дать? У меня всегда с собой, – Сашка потянулась за сумкой.

– Не люблю я таблетки, – поморщилась Ленка. – Само пройдёт.

– А я, наверно, выпью, у меня тоже болит.

Сашка выковыряла таблетку из блистера и забросила в рот. Запила соком из крохотного тетрапака с трубочкой.

Ленка вдруг вспомнила. Ведь Сашка вчера пила её лимонад и тоже отравилась. Но, наверно, не так сильно, потому что выпила немного. Да, дела. Ещё и подруге ни за что перепало. Всё, никаких больше перекусов в школе.

На перемене Вересов, строя из себя агента ноль ноль семь, знаками выманил Ленку под лестницу. Убежище было так себе, но вполне уединённое.

– Никто не отреагировал на твой приход, – доложил он. – Скорей всего, это кто-то не из наших. Я одноклассников как облупленных знаю. У них кишка тонка решиться на такое.

– Тогда мы его вообще не вычислим.

– Я что-нибудь придумаю, – оптимистично пообещал гот.

– Что-то сомневаюсь.

– Не кисни. Прорвёмся.

Дубинин, заметив, что они вышли из-под лестницы, так удивился, что остолбенел посреди коридора. Гот тут же деликатно слинял.

– А я тебя ищу, – растеряно сообщил он подошедшей Ленке.

– Да Вересов попросил подтянуть по алгебре. Он, видите ли, стесняется при всех, – не очень изящно соврала Ленка. Вводить сероглазого в курс дела по поводу попытки покушения не хотелось. Да и было ли это отравление?

– Так у него же пятёрка по алгебре.

– Вот же урод, – натурально возмутилась Ленка. – Не знала. Значит, не буду подтягивать.

– Я тут в интернете пошарил. Посмотри, – оттаял сероглазый и протянул распечатку.

В приятно оформленной табличке кроме названий фильмов и времени сеансов были ещё и довольно подробные аннотации. Чувствовалось, что он тщательно подготовился.

– О, вот этот нравится, – ткнула Ленка пальцем в строчку. – Люблю фантастику. А тебе как?

– Нормально. Я как раз хотел сходить.

– Тогда встречаемся в кинотеатре.

Осчастливленный сероглазый умчался, забыв список. Ленка бережно свернула его и сунула в рюкзак. Может, тетрадку завести и вклеивать туда такие послания? Ага, рамочками украсить, сердечками. Она развеселилась. Вот ить, стоит Дубинину улыбнуться, как она теряет всякую соображаловку. Уже и на амурные альбомчики потянуло. Жуть.

– Лена, – невесть откуда выскочил чрезвычайно сосредоточенный Стёпа. – У нас сегодня чаепитие после уроков. Ты придёшь?

– А меня звали?

Стёпа озадачился и почему-то посмотрел на часы в мобильном.

– Не знаю. А сейчас можно позвать?

– Дай подумать, – стараясь не рассмеяться, со скорбным видом сказала Ленка. – Ладно. Попробуй.

– Лена, приходи сегодня чай пить, – бодро выпалил Стёпа, сияя торжественной улыбкой. – Мы приглашаем.

– Хорошо. Приду.

Стёпа кивнул и уткнулся в телефон, кого-то вызывая. Абонент пискнул в трубке, и Стёпа, уже на бегу, доложил: «Отбой, я нашёл, она придёт».

Мимо Вересова не проскользнул визит бандерлога. Он тут же нарисовался и поинтересовался, зачем тот приходил. И, выслушав Ленку, сказал наставительно:

– Ты смотри там, ничего не ешь и не пей.

– Ты что, сдурел? Это же мои детки. Они за меня горой.

– Мы должны подозревать всех.

– Вересов, не надо кидаться в крайности. Бандерлоги такие чудесные, ты даже не представляешь.

– Бандерлоги? – Он удивился.

– Ну я их так называю. Они никогда меня не подведут.

– Люди всегда подводят, даже самые хорошие, – заметил гот, почесав макушку.

– Не могу же я прийти на чаепитие и ничего не попробовать. Нужно было тогда отказаться. Они обидятся, если я приду и буду сидеть, как статуя.

– Ладно, иди. Я тебя подстрахую.

– Это как? – всполошилась Ленка. – Ты что задумал?

– Увидишь, – загадочно усмехнулся он и сбежал от расспросов.

Оставшиеся уроки Ленка промаялась в подозрениях. То представляла Вересова замаскировавшимся где-нибудь в углу в третьем «Б», то нагло заглядывающим в чайник, то отбирающим у неё кусок пирога.