Робин попыталась представить свою жизнь в качестве миссис Джейс Коллинз, но это показалось ей слишком ужасным. Она подумала о пивных банках, расставленных на ее любимых книгах. О том, что вместо «Разума и чувств» по субботам придется смотреть футбол. Он запретит ей читать в постели. Он уже много раз требовал снять ее постеры: «Эмму» с Гвинет Пэлтроу на кухне, Грир Гарсон в «Гордости и предубеждении», которая тоже висела на кухне, и постер с Мэтью Макфейденом в спальне. Их все придется убрать. Она знала, что из них двоих уступать придется ей. Но все эти мелочи ничего бы не значили, если б она любила его. Робин охотно рассталась бы с несколькими постерами и научилась бы подольше обходиться без любимых фильмов – она была в этом уверена.

– Если бы я любила его.

«Но ты его не любишь», – негромко произнес внутренний голос, и Робин поняла, что это правда.

Она не любила Джейса.

«Ты любишь другого мужчину», – продолжал голос.

Робин снова подошла к окну, посмотрела на дорогу, ведущую к конюшням, и вспомнила уязвленное выражение лица Дэна в тот момент, когда он уводил из столовой лошадь. Как отличался он от того улыбающегося, довольного жизнью молодого человека, с которым она днем каталась на лошади. Она сама была так счастлива, когда сидела с ним на берегу, смотрела в небо, слушала плеск волн, и разговаривать с ним было так легко! А всего несколько часов спустя она превратилась в самую несчастную женщину на свете. Как это дико – чувствовать себя несчастной, приняв предложение руки и сердца, получив в подарок чудесное бриллиантовое кольцо! Разве не об этом мечтает каждая девушка?

– О боже! – вскрикнула Робин, зажмурив глаза и тряхнув головой.

Она попала в такой переплет, и сейчас ей хотелось только одного – увидеть Дэна. Нужно поговорить с ним, все объяснить. До утра ждать нельзя.

На ней была ее любимая старая пижама в цветочек, с пятном от красного вина спереди, однако о его происхождении она предпочла бы не распространяться. Робин схватила джинсы, быстро оделась, натянув футболку и тонкий джемпер, сунула ноги в сандалии.

Открыв дверь, она осторожно выскользнула в коридор и постаралась как можно тише повернуть ключ в замке. Странно было идти по коридорам Перли-холла глухой ночью. Весь дом был погружен в сон, лишь кое-где горели лампочки. Добравшись до главной лестницы, Робин остановилась в нерешительности. Может, лучше вернуться в комнату и подождать до утра? Она подумала, что в доме включена сигнализация и парадная дверь, возможно, заперта. Робин представила, как ей будет стыдно и неловко, если гостей разбудит вой сирены. Только этого ей не хватало после всех неприятностей. Но что-то подсказывало Робин, что ничего подобного не произойдет и ей просто нужно идти к Дэну. Она не могла и лишней секунды выносить мысль о том, что он думает о ней плохо.

Оглядываясь в страхе, что кто-нибудь появится в коридоре или в холле, она спустилась вниз, сандалии едва слышно касались толстого ковра. Сейчас, среди ночи, когда вокруг никого, легко было представить себя хозяйкой огромного дома. Как это, наверное, здорово – жить в таком особняке!

«Интересно, чувствуют ли то же самое его обитатели, – подумала Робин. – Может быть, дейм Памела, облаченная в шифон, расхаживает по комнатам, воображая себя королевой? Хотя ей даже не нужно ничего воображать. Она и так уже кинозвезда, практически королева, и у нее есть титул. Ей не нужно жить выдуманной жизнью».

Робин спустилась в холл, освещенный единственной лампой на позолоченной консоли, и, осторожно ступая, направилась к двери. Ну что ж, сигнализация пока не включилась – хороший знак.

Парадная дверь действительно оказалась заперта, но в замке торчал ключ. Робин без труда отодвинула два больших засова и через несколько секунд уже стояла на ступенях крыльца, выходившего на усыпанную гравием дорожку и залитый лунным светом газон. Она закрыла за собой дверь и, шурша гравием, направилась к конюшне.

Вдруг ей пришло в голову, что Дэн, должно быть, спит. Почему-то она вообразила, что он находится в такой же тревоге, как и она, и не может заснуть. А что, если он тут же выбросил ее из головы и сейчас думает о какой-нибудь другой девушке? И возможно, будет очень недоволен, если она разбудит его. Робин в нерешительности покусала губу, но не остановилась. Пусть он не хочет ее видеть, все равно она должна с ним поговорить и все объяснить. Это единственный выход.

Пройдя под башней с часами, Робин огляделась. Было тихо и абсолютно темно. Дэн не сидел у освещенного окна, предаваясь размышлениям о несчастной любви. Он крепко спал.

Вдруг тишину нарушил собачий лай, и Робин вздрогнула. Оказалось, что лает Бисквит, к нему присоединился Моби, и получился настоящий собачий хор, который вполне мог разбудить весь Хэмпшир.

– Кто здесь? – раздался голос Дэна из окна в башне, и Робин увидела, как зажегся свет.

Послышались шаги, царапанье собачьих когтей, затем открылась дверь, и на двор конюшни упал луч света.

– Дэн!

Она сделала шаг вперед.

Кэтрин не знала, что ее разбудило, но, взглянув на Уорвика и увидев, что он спит, обрадовалась тому, что проснулась. Как замечательно – проснуться среди ночи рядом с красивым мужчиной; подобное случается не так уж часто. С ее нагрузкой на работе и невезением в любовных делах Кэтрин в последние годы очень не хватало мужского общества. Возможно, этим и объясняется ее головокружительный роман с Уорвиком.

Несколько минут Кэтрин смотрела, как он спит, и ее переполняло блаженство. Она никогда не видела таких прекрасных темных волос, таких пушистых ресниц, которым позавидовала бы любая женщина. И он здесь, рядом с ней. Как это случилось? Может быть, такова награда за ложь и предательство Дэвида? Может быть, ее наконец-то ждет настоящее счастье?

Самым чудесным в этом уик-энде для Кэтрин было то, что ей предстояло удовольствие пережить его снова – в письме к Лорне Уорвик. Ей не терпелось сообщить Лорне новости. Что скажет знаменитая писательница? Одобрит ли ее скоропалительный роман или будет шокирована поведением Кэтрин? Нет! Автора любовных романов ничем не испугаешь. Вспомнив эротические сцены из романов Лорны Уорвик, Кэтрин решила: чтобы ее удивить, нужно нечто большее, чем рассказ о нескольких ночах с малознакомым мужчиной.

Кэтрин беззвучно выскользнула из постели, открыла сумку, нашла блокнот и ручку и, усевшись за туалетный столик у окна, осторожно включила лампу. Она не могла заснуть и решила, что вполне можно начать писать письмо прямо сейчас.

«Дорогая Лорна, – писала она, – прости за листки из блокнота, но писчей бумаги под рукой сейчас нет: я пишу тебе из Перли-холла, что в Хэмпшире. В этом году на конференции по Джейн Остин меня ожидал сюрприз, и единственное, чего мне не хватает, – это возможности рассказать обо всем тебе. Мне кажется, я влюбилась! Знаю, я говорила, что этого никогда больше не произойдет, и тогда искренне в это верила. После катастрофы с Дэвидом мне хотелось хорошенько отдохнуть от мужчин, но это… просто случилось, и все!