– Да, был, – пробормотала Робин.

– Но ты сполна расплатилась с ним за его доброту несколькими годами своей жизни, Робин. Он не вправе ждать от тебя большего. Нельзя строить отношения, основанные на чувстве долга!

– Но он помог мне, когда другие от меня отвернулись.

– Ну так скажи ему «спасибо» и купи бутылку вина.

– Все не так просто.

– Почему? Я скажу тебе почему: потому что ты сама все усложняешь.

Робин пошла к дому. Она больше не хотела это слушать.

Дэн окликнул ее и бросился вслед, собаки побежали за ним.

– Ты должен дать мне время все обдумать, Дэн. Я сейчас не в состоянии соображать.

– Послушай меня! Скажи, что ты не будешь с этим мириться.

Робин подняла глаза. У него было тревожное выражение лица.

– Я не знаю, что буду делать дальше.

– Это плохо.

– Почему? – спросила Робин. – Почему ты так волнуешься из-за меня, из-за решения, которое я должна принять?

Дэн посмотрел на нее так пристально, что, казалось, этот взгляд пронзил ее насквозь.

– И ты еще спрашиваешь? – удивился он. – Разве ты не поняла? Я люблю тебя!

– Ты не можешь меня любить. Ты меня едва знаешь.

– Какое это имеет значение? Ты знаешь Джейса много лет и не любишь его, я это вижу, – возразил он.

– Откуда тебе знать, что я чувствую?

– Что значит – откуда?! – воскликнул Дэн. – Ты сама мне практически в этом призналась, и потом – какого черта приходить сюда среди ночи, если ты влюблена в Джейса? Скажи мне!

Робин замерла.

– Не знаю, – наконец ответила она и почувствовала, что у нее разрывается сердце.

Какие бессмысленные слова! Дэн не заслуживает такого ответа, и она сама понимает, что говорит неправду.

– Дэнни! – вдруг раздался чей-то голос с противоположной стороны газона.

Это была дейм Памела в халате и шлепанцах.

– Вы всех перебудите! Бога ради, зайдите в дом.

Робин повернулась к Дэну. Ей отчаянно хотелось что-то сказать – не важно что, только бы он понял, какие чувства она к нему испытывает… Но момент был упущен.

– О дорогая моя! Да вы замерзли! – воскликнула дейм Памела, подойдя к ним, и положила руку на плечо Робин.

Услышав это замечание, Робин действительно задрожала от холода. Актриса оглядела своего полуодетого брата, стоявшего среди ночи босиком на газоне, в плаще, под которым не было ничего, кроме футболки и шорт.

– Да что с вами обоими?! – изумилась дейм Памела. – Боже мой!

– Все в порядке, – сказал Дэн. – У нас все.

При этих словах Робин побледнела. Он направился к конюшне, собаки побежали следом.

– Дэн! – крикнула Робин, но он не остановился.

Даже не обернулся. Что произошло? Что она наделала? Делилась самым сокровенным, чувствовала, что они очень близки, рассказывала о том, о чем не говорила ни с кем на свете. И вот он говорит, что между ними все кончено, и уходит.

Робин смотрела ему в спину, и глаза щипало от слез. Неужели и правда все кончено? Она сглотнула ком в горле. Дейм Памела взяла ее за руку и повела в дом.

– Идите сюда, милая моя, – сказала она, и Робин оставалось только последовать за хозяйкой.

Было ясно, что сегодня Дэн уже не будет с ней разговаривать, и больше всего Робин боялась, что он уже никогда не захочет ее видеть. Что она сделала не так? Робин не хотела, чтобы так вышло, не хотела… При мысли о том, как Дэн взглянул на нее последний раз, у нее сжалось сердце.

– Что я наделала? – произнесла она вслух.

– О, скорее всего, вы просто полюбили, – отозвалась дейм Памела. – Как и все мы в свое время.

– Я все испортила.

– Ничего, мы это уладим. Идемте со мной.

Дейм Памела повела Робин вверх по лестнице, потом по коридору, пока они не остановились у двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен». В другое время Робин пришла бы в восторг оттого, что хозяйка показывает ей комнаты, недоступные другим, но сейчас она ощущала только пустоту и бесконечную усталость, ей все было безразлично. Робин едва взглянула на алый пушистый ковер, устилавший коридор и напоминавший «красную дорожку» на какой-нибудь премьере, не заметила фотографий дейм Памелы с богатыми и знаменитыми людьми. Вот она в компании двух других великих актрис – Джуди Денч и Мэгги Смит, с великолепным Рупертом Пенри-Джонсом в недавней постановке «Как важно быть серьезным», с ослепительной принцессой Дианой. Но Робин, погруженная в свои мысли, ничего этого не видела.

Дойдя до двери в дальнем конце коридора, дейм Памела открыла ее.

– Здесь нам никто не помешает, – объявила она торжественно.

Робин вошла и поняла, что оказалась в библиотеке. Она нахмурилась. Ведь библиотека внизу?

– Это моя личная библиотека, – объяснила дейм Памела, словно угадав ее мысли. – Здесь я храню свои любимые книги, которые часто перечитываю.

«Часто перечитываю, – мысленно повторила Робин. – А те книги, что внизу, – зачем они?»

С другой стороны, у Робин было по нескольку изданий каждого романа Остин. Некоторые, самые любимые, она перечитывала бесконечное число раз до тех пор, пока корешок не ломался и страницы не начинали выпадать. Возможно, здесь дейм Памела держит именно зачитанные до дыр книги.

Робин заметила в дальнем конце комнаты стол, заваленный сценариями, нужными бумагами и всяким хламом.

– Извините за беспорядок, – произнесла дейм Памела, проследив за ее взглядом. – В бумажной работе я не сильна. А сейчас, мне кажется, нам не помешает выпить немного бренди.

– О нет, дейм Памела, правда, не нужно…

– Чепуха, дитя мое. Присядьте, – пригласила она, указав на красивый диван, обитый потускневшим розовым шелком.

Робин села. Ей никогда не приходилось сидеть на таких диванах, и, вместо того чтобы расположиться поудобнее, она устроилась в уголке.

– Я люблю по вечерам выпивать немного бренди, – заметила дейм Памела и, подойдя к одной из бесчисленных книжных полок, сняла с нее толстый том в кожаной обложке – «Сон в летнюю ночь» и достала два хрустальных бокала и бутылку бренди. – Только не говорите об этом старине Хиггинсу, – попросила она с улыбкой. – Он считает, что распоряжается запасами спиртного в доме, и мне грозит суровый выговор, если он обнаружит этот тайник.

Щедрой рукой она налила бренди в бокалы.

– Берите.

– Спасибо.

Робин взяла бокал и сделала глоток, по телу разлилось блаженное тепло.

Дейм Памела в свою очередь отпила из бокала и опустилась в желтое кресло напротив.