– Да бросил небось на стол у этой козы,когда книжки забирал! Подожди секундочку.

Резко повернувшись, он вернулся в здание. Я осталасьво дворе и от скуки стала разглядывать его машину – темно-бордовый «Вольво».Интересно, сколько Юра зарабатывает? Такой автомобиль стоит не одну тысячу.Правда, мне тачка внешне не слишком нравится, какой-то агрессивный дизайн, новсе-таки… Несмотря на солнце, в спину дул пронизывающий ветер, и я совершеннозамерзла, прыгая возле запертой машины. Наконец появился Юра, и мы поехалидомой.

– Ты не будешь против, если я сварюкофе? – поинтересовался Грызлов, когда мы приехали.

– Нет, думаю, у тебя все равно неполучится хуже, чем тот, который мы пили в издательстве, – согласилась я.

Внезапно Юра опустился на стул.

– Что случилось?

– Сердце, – пробормотал он. – Уменя стенокардия. В куртке нитроглицерин лежит, принеси скорей…

Я ринулась в прихожую и принялась рыться вкарманах, но лекарства не нашлось.

– Наверное, потерял, – прошепталЮра. – Плохо мне.

– Давай «Скорую» вызовем.

– Ну их, коновалов. Лампа, будь добра,сходи в аптеку…

– Мигом слетаю, – пообещала я ибросилась на улицу.

Аптечный киоск был у метро, но нитроглицеринатам не оказалось, пришлось бежать на проспект.

Когда я вернулась домой, Юра сидел в той жепозе на стуле. Быстро сунув под язык маленькую таблеточку, он пробормотал:

– Вот скрутило.

– Давно это у тебя?

– Лет пять, – пояснил Грызлов.

– И что врачи говорят?

– Если не умру, буду жить, – хмыкнулон.

– А ты лечишься?

– Да ладно о болячках болтать, –махнул рукой Юра и приступил к варке кофе.

Мы славно потрепались о всякой ерунде, итолько когда за гостем захлопнулся лифт, я сообразила, что забыла спросить егоо Степане Разине.

Где-то около семи раздался телефонный звонок.

– Евлампия Андреевна, душенька, Галинбеспокоит.

– Слушаю.

– Незадача вышла, дискеты пустые.

– Не может быть, – удивиласья. – Я проверяла, перед тем как поехать к вам.

– Ну не знаю, – протянулМихаил. – Иногда такое случается. Придется вам еще раз приехать. Отправляюшофера.

Тяжело вздохнув, я пошла в кабинет, влезла вкомпьютер, нашла «Загон с гиенами», два раза щелкнула мышкой и тупо уставиласьна абсолютно белый лист бумаги. Роман исчез.

Так, понятно, когда я перебрасывала его сдискеты на жесткий диск, а потом опять на дискету, вероятно, сделала что-то нетак. Во всяком случае, наш домашний компьютер регулярно проделывал со мнойподобные штуки, но я тоже не промах. Вот в этой коробочке на всякий случайлежит запасная дискета.

Я засунула черненький прямоугольник всистемный блок и… вновь узрела абсолютно чистую директорию. Скорей всего, яслучайно нажала на «форматировать».

И что прикажете теперь делать? Я схватилатрубку.

– Да, – сказал Галин.

– Миша, вы уже отправили ко мне шофера?

– Нет, но сейчас пошлю.

– А если завтра?

– Почему?

– Собака заболела, – приняласьизворачиваться я, – надо срочно к ветеринару.

– Да? – недоверчиво спросилон. – Ну ладно, коли так, только в первой половине дня, подошлю водителя кполудню.

– Не надо никого присылать, я сама приедудо обеда.

– Хорошо, – буркнул Михаил. –Жду.

Я бросилась искать телефонную книжку. Но онасловно испарилась. Перерыв весь кабинет, я в недоумении села на диван. Ну ичертовщина. Ладно, с компьютером я на «вы» и частенько неправильно произвожунеобходимые действия, но роман? Он-то куда подевался!

Недоразумение разъяснилось около девяти часов,когда, покормив Лизу ужином, я пошла в свою комнату. Между шкафом и кресломлежала небольшая кучка бумажек. Приглядевшись, я ахнула.

– Рамик, кто это сделал?

– Опять напиґсал? – поинтересоваласьЛиза.

– Хуже, сожрал записную книжку! И как нестыдно!

Но заметно подросший щенок весело вилялхвостом, абсолютно не испытывая никакого раскаяния.

– Вот не дам ужина, тогда поймешь! –злилась я. – Негодник, ничего оставить нельзя!

– Вчера он слопал губную помаду, –наябедничала Лиза.

Ага, а еще закусил моими колготками, украл состола половину кекса. Кстати, когда я вернулась домой, вазочка с вареньем тожебыла пуста…

– Лизок, ты ела с утра цукаты изапельсиновых корочек?

– Ложечку в чай положила.

– Может, задумалась и слопала все?

– Да ты чего! – возмутиласьдевочка. – Что я, Винни-Пух? Там с полкило было!

Так, значит, и вкусные засахаренныеапельсиновые корки исчезли в необъятной утробе Рамика.

– Уйди с глаз долой, – процедила я,разглядывая клочки записной книжки.

Надо же, даже бумагорезательная машина ненастругает таких обрывков, просто конфетти. Нечего и думать о том, чтобы найтителефон Леокадии Сергеевны. Хорошо хоть у меня идеальная зрительная память, изавтра я поеду к милой старушке без звонка.

Рано утром, отправив Лизу в школу, я понесласьк машинистке. И опять на звонок долго не открывали, наконец раздалось шарканье,и на пороге возник старичок, похожий на гриб-боровик.

– Тебе кого, мальчик? – ласковопоинтересовался он, окидывая меня взглядом.

– Я девочка и пришла к ЛеокадииСергеевне.

– А Леки нет дома, – близорукощурясь, пояснил дедуля. – Уехала.

– Куда?

– К врачу.

– Надо же, – расстроилась я. –Можно я подожду? Она, наверное, пошла спозаранку анализы сдавать…

– Лека вчера уехала, – пояснилдедок.

– Как вчера? Она что, в больницу легла?