Я проснулась от того, что луч света пробежалсяпо лицу. Ну надо же, забыла закрыть занавески, а окно моей спальни смотритпрямо на восток. Интересно, который час? Ясно, что семи сорока еще нет, потомучто именно без двадцати восемь раздается омерзительный звон будильника, иприходится вскакивать, чтобы разбудить своих. Домашние ненавидят рано вставатьи норовят поглубже зарыться в подушки, когда слышат крик: «Подъем!» Поэтому ибудильник поставлен на такое странное время – 7.40. Дети вычислили, что 7.45 –уже поздно, а 7.30 – слишком рано. Можно еще десять минут сладко похрапеть.

Со вздохом я вытянула левую руку и приняласьшарить на тумбочке, нащупывая крохотный складной «Кассио», подарок Кирюши наНовый год. Но вместо привычной полированной поверхности под пальцами былапустота, и я открыла глаза.

Перед моим взглядом возник огромныйбело-голубой шкаф с позолотой, обои, смахивающие на шпалеры петергофскихдворцов, и здоровенная фигура из мрамора – тучная дама, держащая в жирной рукеабажур, у ее целлюлитных ног пристроилась крошечная каменная собачка…

Секунду я обалдело разглядывала этот «пейзаж»,потом вспомнила вчерашние события и села. Я не дома, более того – какое-товремя проведу тут, в чужой квартире. Впрочем, начну все по порядку.

Меня зовут Евлампия Романова, ЕвлампияАндреевна для тех, кто любит обращаться по отчеству. Живу я вместе со своейподругой Катей, по странному совпадению носящей ту же фамилию. Мы неродственницы и не имеем никакого отношения к царскому роду, просто очень близкиеподруги. Родные сестры частенько не ладят между собой, деля родительскоевнимание. Нам выяснять отношения нет никакой причины.

Почему я, имея собственную квартиру и дачу,поселилась у Кати – особая история, вспоминать ее нет никакой необходимости.Просто раньше, до встречи с ней, я была замужем за богатым бизнесменом Михаиломи откликалась на имя Ефросинья, данное мне родителями. Но в один прекрасныймомент устоявшийся уклад жизни рухнул. Михаил оказался уголовным преступником,убийцей, и сейчас отбывает срок в зоне где-то в Коми, точно не знаю, мыразвелись, и никаких теплых чувств к бывшему супругу в моем сердце нет. Детей уменя никогда не было, впрочем, работы тоже. Любящие родители с детства готовилименя к артистической карьере. Я закончила сначала музыкальную школу, а потомконсерваторию по классу арфы. Крайне «нужный» инструмент в современном мире – сним даже не пойдешь подрабатывать лабухом в ресторан.

Ну представьте такую картину: какой-нибудькабак или ночной клуб, а на сцене арфистка, вдохновенно нащипывающая жалобностонущую арфу. Да разъяренные посетители зашвыряют исполнительницу куринымикостями и столовыми приборами… Сборных концертов советских времен, когда насцену вперемежку выходили оперные и эстрадные певцы, чтецы, танцоры, теперь нет.Малочисленные места в симфонических оркестрах давным-давно заняты, оставалосьлишь заниматься сольными выступлениями. Но господь не дал мне таланта, отсыпавсверх всякой меры усидчивости и послушания. Играть на арфе я выучилась лишьблагодаря редкой трудоспособности. Правда, гениальный Рихтер говорил: «Талант –это, конечно, хорошо, но у музыканта должен быть железный зад». У меня он,наверное, был чугунный. Во всяком случае, просиживала я за инструментом пошесть-восемь часов в день, но толку было чуть. Освоив техническую сторонувопроса, я не сумела ни разу поймать вдохновение. Пальцы автоматическиперебирали струны, но душа в этом процессе не участвовала. Контакта с залом невозникало, успеха я не имела и бросила заниматься музицированием, выйдя замуж.

Кстати, родители дали мне имя Ефросинья, но,чтобы полностью порвать с прошлым, я решила называться Евлампией. Честноговоря, новое прозвание пришло на ум как-то сразу, может, следовало сначалаподумать, рассудить и стать Таней, Машей или Леной. Но сделанного не воротишь,и я теперь вынуждена откликаться на… Лампу.

У Катюши я веду домашнее хозяйство: готовлю,убираю, стираю, воспитываю ее младшего сына Кирюшу и периодически гашускандалы, которые устраивает его старший брат Сережка своей жене Юлечке. Еще вдоме тучами роятся домашние животные: собаки, кошки, хомяки… и не менеемногочисленные гости и родственники.

Многие женщины моментально бы заработалиневроз, стоя день-деньской у плиты, а вечер у мойки с грязной посудой. Но ясчастлива и искренне считаю мальчиков своими сыновьями. Да и занимаюсь имибольше, чем Катя, ей просто некогда. Она великолепный хирург, вдохновеннооперирующая щитовидную железу. Таких специалистов в России – раз, два иобчелся. Больные стоят к Романовой в очередь, приезжают не только из бывшихсоюзных республик, но и из Германии, Франции, Италии. Хитрые иностранцы хорошоумеют считать деньги и понимают: мадам Романова сделает операцию первоклассно,а по затратам выйдет на порядок меньше, чем дома.

Катюша просто не способна отказать страждущими порой проводит в день по три операции, частенько оставаясь потом в отделениидо ночи.

Так что, когда я пришла в их безалаберный дом,там ели пельмени, сосиски и яичницу, а в качестве апофеоза кулинарии готовили ввыходной суп «Кнорр». Но только не подумайте, что Катюша ленива, ей простонекогда… Поэтому хозяйство в этой семье стала вести я и распоряжаюсь всем –деньгами в первую очередь. У меня есть такая большая серая тетрадка, где япытаюсь планировать траты. Ну, например. Приход – пять тысяч, расход – шесть.Как ни стараюсь, концы не хотят сходиться. Чего я только не предпринимала –делила деньги на кучки, каждую заворачивала в отдельную бумажку и писаласверху: «Еда с 7 по 14 февраля», «Питание с 15 по 22 февраля…». Но потомКирюшка рвал брюки, у Сережки портилось зажигание в машине, Юлечке требовалиськолготки, а собаки, «удачно» наевшись отбросов у помойки, должны были питьлевосульгин по цене двести рублей за три таблетки… Приходилось влезать вследующую неделю…

Поняв, что «кучкообразная» система непроходит, я применила «баночную». Купюры разложила по стеклянным емкостямиз-под кофе и запрятала в разные места, наивно полагая, что, если процесспоиска денег затянется, они окажутся целее… В результате две тысячи рублейиспарились вместе с банкой. Я перерыла шкафы, комод, диван, но так и не нашластоль надежно спрятанную «захоронку».

Вся моя жизнь – борьба за уменьшение расходови увеличение доходов. Но в конце концов в этой битве я потерпела сокрушительнуюнеудачу. Что только я не придумывала: меняла рубли на доллары, немецкие марки,а один раз даже на японские иены… но все равно через день-другой приходилосьбежать вновь в обменный пункт и совершать обратные операции. Все это оченьнапоминало анекдот о голодных чукчах, которые вечером сеяли картошку, а утромее выкапывали, потому что очень кушать хотели.