– Откуда она у вас?

Ксюша ответ на свой вопрос уже получила (в виде его красноречивой реакции), и теперь, по большому счету, ей было все равно, что говорить.

– А что, вы ее знаете? Уже видели? Вы ей дали адрес отца Михаила?

С каждым вопросом дядя Коля делал шаг назад. А Ксюша надвигалась на него, как тень отца Гамлета.

– Она избила батюшку? И ограбила? Что она унесла? Компромат, который Олег Николаевич доверил ему перед смертью? Вы о нем знали и продали эту информацию убийце! Сколько же она вам заплатила, а?! – Ксения нависла над мужчиной, который, упершись спиной в стену, съехал по ней, оказавшись на корточках. – Отвечайте!

Разойдясь не на шутку, Ксюша схватила дядю Колю за ворот рубахи. Потянула вверх, чтобы он поднял лицо.

Однако он вместо ответа захрипел. И, хватаясь за грудь, завалился на бок.

Черт, только этого не хватало!

– «Скорая»? – проговорила Ксения в телефон. – Инфаркт, приезжайте скорее!!!

Когда машина «Скорой помощи» отъехала, увозя дядю Колю в больницу, Ксюша села на лавочку во дворе его дома.

«Ремиша, – написала она смс, – Аборигенка сумела выцарапать компромат Олега у о. Михаила. Подробности потом. Но вряд ли мы сможем им когда-либо воспользоваться. Теперь вся надежда на тебя, мон амур»[17].

Балеарские острова, Форментера

Утром того же дня, едва позавтракав, Реми отправился в школу, гадая, повезет ли ему там. Почему-то казалось, что двадцать лет – такой огромный срок, за это время все песком запорошило, все следы стерло.

Однако оказалось, что срок не так уж велик: учителя, пришедшие в школу в двадцать с чем-то лет, сегодня были всего лишь женщинами за сорок. С отличной памятью, естественно.

Реми провел в школе больше трех часов – у педагогов были собрания, телефонные звонки, встречи с родителями и прочие важные дела, из-за которых они отрывались от разговора с детективом. И все же, после изучения архивов и бесед с несколькими преподавателями, Реми ушел из школы довольный.

Итак…

Итак, девятнадцать с половиной лет назад сеньора Мария Гарсия пришла записывать в школу свою десятилетнюю племянницу. До этой поры никто не знал о существовании девочки, и сеньора Гарсия рассказала удивленной директрисе школы невероятную историю.

Невероятную, да. Однако следует заметить: Мария Гарсия была дамой богатой, образованной и весьма уважаемой, никто не усомнился в ее словах. В девичестве Мэри Уайт, она давно переселилась из Англии на Форментеру. Купила на острове большой дом с огромным участком, который сразу же засадила разнообразными растениями, поскольку по профессии она была фитотерапевтом. То есть человеком, который врачует людей с помощью трав и прочих природных средств. Вскоре едва ли не весь остров лечился ее настойками и вытяжками; с других островов тоже приезжали, с материка почтой заказывали волшебные препараты Марии.

В Англии она оставила позади развод, однако встретила на острове свою новую любовь, Филиппа Гарсия. Так Мэри Уайт стала Марией Гарсия. Детей у нее, однако, не было ни в прошлом браке, ни в этом. Поэтому, когда брат попросил ее позаботиться о племяннице, она с радостью согласилась.

Маленькой Элизе не повезло: два года назад погибла ее мать в автокатастрофе, а теперь ее отец, брат Мэри, умирал от тяжелой болезни. Если бы не тетя, ребенок остался бы один на свете…

Итак, Мария поехала забирать девочку в Париж: ее отправили из Лондона на скоростном поезде «Евростар». Из Парижа они прилетели на Ибицу самолетом. А там Мария, не желая удлинять и без того долгий путь и ждать парома, взяла напрокат моторку.

Тут и случилось несчастье, в котором Мария винит себя до сих пор. Что-то она сделала не так. Не справилась с управлением. И на большой волне от проходящего быстроходного катера ее моторка перевернулась.

Женщина и девочка оказались в воде. Причем девочка сразу начала тонуть и захлебываться. До берега было примерно сто метров, и Мария, взвалив ребенка себе на спину, с трудом поплыла к спасительной суше.

Когда она достигла берега, девочка была без сознания. Мария, с ее медицинским образованием, сумела оказать ей помощь. Ребенок очнулся, задышал. Но на голове у нее оказалась рана: видимо под водой Элиза стукнулась об камень. Здесь их множество – следы вулканического извержения…

Мария с трудом донесла племянницу до дома. Врач, с которым она была дружна, приняла меры, чтобы очистить легкие Элизы от воды: так называемое «неполное утопление» могло обернуться смертью через день-другой…

В этом месте Кармен Родригес, директор школы, перевела дух так шумно, будто заново переживала поразительную историю, услышанную ею почти двадцать лет назад от Марии Гарсия.

…Девочка была окончательно спасена. Однако оказалось, что она потеряла память. Она ничего не помнила, не узнавала английскую речь (а никакой другой тогда не знала). Более того, она не могла говорить. Поначалу Мария отнесла это за счет травмы связок, вызванной судорогой, когда Элиза ушла под воду. Но шли дни, а Элиза все молчала. Видимо, психологическая травма была сильнее физической.

Мария разговаривала с ней по-английски и понемногу начала приучать девочку к испанскому: ведь ей предстояло жить тут, на острове, со своей тетей. Элиза начала потихоньку понимать речь. А семь месяцев спустя заговорила.

Однако говорила она так, будто английский ей был не родной. Испанский, по понятным причинам, тоже. И тогда Мария Гарсия решила привести Элизу в школу. Не для того, чтобы она училась, нет – девочка учиться пока не могла. Но чтобы слушала и видела других детей.

Документы Элизы утонули вместе с сумкой Марии в том месте, где моторка перевернулась. Мария не смогла их выловить, она была занята спасением племянницы. Так что в местной мэрии ей сделали новые, и Элизу взяли в школу.

Идея оказалась правильной. Скоро девочка начала живо болтать по-испански. Но английский она так и не вспомнила. И ничего из своего прошлого тоже.

Что было дальше?

…Вот что: мужу Марии появление девочки в семье пришлось не по душе. Уж как там вышло между ними да что, никто не знает, но где-то через год они развелись, и Мария Гарсия стала вновь Уайт. Похоже, по поводу развода она не слишком переживала. Хотя она ведь англичанка, эмоции свои не показывает. Всегда была ровна, вежлива, о делах и здоровье расспрашивала – а о себе не говорила.

Элиза, освоив язык, стала учиться со всеми остальными детьми по школьной программе. Мария – Мэри Уайт ее удочерила, это было несложно в те времена, тем более что фамилия у них была одна: Уайт.

Школу Элиза окончила с хорошим аттестатом и поступила на медицинский факультет в Мадридском