— До свидания, — сказала Хеге Вюллер, захлопывая пассажирскую дверцу.

Гунарстранна остался стоять в нелепой позе: одна нога на тротуаре, другая — на подножке. Он проводил свою пассажирку взглядом. Хеге Вюллер подошла к кирпичному дому, вставила ключ в замок, отперла дверь. Перед тем как войти, покосилась на него, затем быстро исчезла в подъезде.

Гунарстранна вышел из машины и медленно направился к двери, за которой скрылась его новая знакомая. Посмотрел на список жильцов и сразу обнаружил черную табличку с белыми буквами: «Гро Хеге Вюллер».

— Раз, два, ча-ча-ча, раз, два, ча-ча-ча!

Хотя в зале занималась всего одна пара, запах живо напомнил Фрёлику школьный урок физкультуры. Мужчина, круживший партнершу, горбился, словно борец-профессионал. Поверх желтого трико на нем был короткий мешковатый шерстяной свитер. Кудрявый красавец среднего роста мог похвастать отличной фигурой. Он занимался с молодой девушкой лет семнадцати — восемнадцати, которая пыталась повторять его движения. Из музыкального центра, стоящего на полу, лилась негромкая музыка; голос учителя танцев без труда заглушал ее:

— Раз, два, ча-ча-ча!

Он сильно топнул ногой по полу и закричал:

— Ну-ка, соберись! — Он картинно тряхнул копной густых блестящих кудрей. — Не будь такой ленивой копушей! Поднимай ноги!

Девушка занималась в спортивном костюме и гетрах. Из-под эластичной ленты, которой она подвязала волосы, выбивались светлые пряди. Учитель отошел от нее и стал заново показывать танцевальные шаги. Мельком посмотрелся в зеркало, полюбовался своими мускулистыми бедрами и ягодицами, обтянутыми тонким трико. В зеркале он заметил Франка Фрёлика, который демонстративно поглядывал на часы. Он сидел на скамейке у стены уже двадцать минут. Посмотрев на усталую ученицу, Фрёлик догадался, что урок скоро закончится.

Через пять минут двое мужчин остались в зале одни.

— Эйольф Стрёмстед? — спросил Фрёлик, протягивая руку и, представившись, объяснил: — Я насчет Ингрид Есперсен.

— Боже мой, ну и положеньице! — Стрёмстед покачал головой, вытирая пот со лба.

— У нас есть основания полагать, что вы находитесь в очень хороших отношениях с Ингрид Есперсен, — сказал Фрёлик.

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Стрёмстед, не глядя на своего собеседника.

— Я вхожу в следственную группу, которая изучает обстоятельства убийства ее мужа, — сказал Фрёлик и замолчал.

Стрёмстед по-прежнему смотрел куда-то в сторону. Фрёлик тянул время. Он подыскивал нужные слова.

— Более того, нам известно, что вас и Ингрид Есперсен связывают весьма близкие отношения.

— Кто вам сказал? Она? — осторожно осведомился Стрёмстед.

— На самом деле мы видели вас вместе. — Фрёлик встал и порылся в сумке. — У меня здесь несколько фотографий, которые подтвердят мои слова, но… — Он оставил поиски. — Похоже, я не захватил их с собой, но вас и вдову видели в припаркованной машине на следующий день после того, как был найден мертвым Рейдар Фольке-Есперсен. Вы общались… ну, скажем, довольно тесно.

Стрёмстед тяжело дышал.

— Когда вы в последний раз виделись с ней? — мягко спросил Фрёлик.

— В воскресенье. Мы поехали на парковку у Музея Мунка.

— А до того?

— В пятницу… тринадцатого января.

Фрёлик записал ответы и посмотрел своему собеседнику в глаза:

— Пожалуйста, расскажите, что именно произошло в пятницу.

— Она заехала ко мне днем… между половиной двенадцатого и двенадцатью. Мы выпили чаю, поговорили, а примерно через полчаса легли в постель. Так мы проводим время каждую пятницу.

Стрёмстед замолчал, и Фрёлик посмотрел на него. На лице Стрёмстеда застыло непроницаемое выражение.

— Где-то через полчаса позвонил ее муж. Вы только представьте — позвонил, когда мы трахались! — Стрёмстед ухмыльнулся.

— Что вы сказали?

— Ее муж позвонил, когда мы трахались.

Фрёлик наградил кудрявого красавца суровым взглядом. Тот снова вытер пот со лба.

— Повторите, пожалуйста, кто именно вам звонил.

— Ее старик. Ну, убитый. Рейдар Фольке-Есперсен.

— Что он хотел?

— Попросил позвать к телефону его жену. Он хотел с ней поговорить.

— Ну и как, поговорил?

— Да.

Стрёмстед по-прежнему смотрел вперед, в зеркало, висящее на противоположной стене. Фрёлик посмотрел туда же, и их взгляды встретились.

— Долго продолжаются ваши отношения?

— Очень долго!

— Что значит «очень долго»?

Стрёмстед взъерошил потные кудри.

— По-моему, это значит, что я попал в жуткое положение.

— Почему?

— Мне приходится сидеть тут с вами и отвечать на нескромные вопросы, хотя сюда вот-вот придет ученица.

— Сколько времени продолжаются ваши отношения?

— Года три.

— Вы когда-нибудь встречались с Фольке-Есперсеном? — спросил Фрёлик.

— Один раз. Много лет назад, когда я танцевал с Ингрид.

— А потом вы его видели?

— Нет, ни разу. — Стрёмстед вытер лоб тыльной стороной ладони и ухватился за ворот свитера. Оттянул его, проветривая тело, и спросил: — Который час?

— Пять минут, — ответил Фрёлик.

— Сейчас придет следующая ученица.

— Ну и ладно. Итак, в пятницу, тринадцатого, вы видели Фольке-Есперсена?

Стрёмстед побледнел:

— Видел ли я ее мужа? Нет.

Он снова вытер лицо, на этот раз полотенцем, и широко улыбнулся. Верхняя губа приподнялась, обнажив ряд безупречных зубов. Его победительная улыбка показалась Фрёлику хорошо отрепетированной. Он не сомневался: женщины встают в очередь, чтобы броситься на шею этому мужественному красавцу.

— Долго ли Ингрид пробыла у вас?

— До начала четвертого.

— Что вы делали после его звонка?

Стрёмстед ухмыльнулся:

— А вы как думаете?

— Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

Стрёмстед вызывающе посмотрел на Фрёлика и ответил с наглой улыбкой:

— Мы продолжили… Она меня просто досуха высосала!

— Вы разговаривали о телефонном звонке ее мужа?

— Она тогда не могла говорить — у нее рот был занят.

Фрёлик сосчитал до десяти, стараясь не взорваться. Стрёмстед о чем-то задумался и даже приоткрыл рот. Потом он сказал: