Раздался сигнал интеркома. Маура оторвалась от работы, чтобы послушать сообщение секретаря:

— Доктор Айлз, снова звонит агент Барсанти. Он хочет поговорить с вами.

— Что ты ему сказала?

— Ничего.

— Хорошо. Скажи, что я перезвоню. — Она помолчала. — Может быть. Когда у меня будет время.

— Понимаете, он уже грубит.

— Тогда и ты не церемонься. — Маура взглянула на Йошиму. — Давай заканчивать, а то нас снова отвлекут.

Она устремилась в глубины брюшной полости и начала резекцию органов брюшины. Извлекла желудок, печень, поджелудочную и бесконечную спираль тонкой кишки. Надрезав желудок Маура не обнаружила в нем остатков пищи; в лоток стекали лишь зеленоватые выделения.

— Печень, селезенка и поджелудочная без особенностей, — отметила она.

Габриэль смотрел на дурно пахнувшие потроха в лотке, и ему вдруг стало нехорошо от мысли, что и у него в животе находятся такие же поблескивающие органы. Вновь взглянув на лицо Алены, он подумал: «Стоит только надрезать кожу, и даже самая красивая женщина становится такой же, как все. Скопление органов в оболочке из мышц и костей».

— Вот так, — пробормотала Маура, разглядывая брюшную полость. — Теперь я вижу, где прошли остальные пули. Вот здесь пробит позвоночник, и налицо ретроперитонеальное кровоизлияние. — Брюшная полость уже была полностью освобождена от внутренних органов, и теперь она заглядывала в практически пустую оболочку. — Можно посмотреть снимки брюшной полости и грудины? Я хочу проверить положение двух других пуль.

Йошима подошел к проектору, снял снимки черепа и разместил на экране новую серию. Призрачные тени сердца и легких обозначились в костяной клетке ребер. В туннеле кишечника скопления газа казались выстроенными в ряд детскими машинками. На слегка затемненном фоне органов и поясничного отдела позвоночника яркими осколками выделялись пули.

Габриэль некоторое время разглядывал снимки и вдруг прищурился, вспомнив, что говорил ему Джо.

— Здесь нет снимков рук, — заметил он.

— Как правило, если нет видимых повреждений, мы не делаем рентген конечностей, — объяснил Йошима.

— А может, следует сделать.

Маура подняла взгляд на Дина.

— Зачем?

Габриэль вернулся к секционному столу и внимательно осмотрел левую руку.

— Взгляните на этот шрам. Что вы о нем думаете?

Маура приблизилась к трупу и взглянула на руку.

— Вот он, чуть повыше локтя. Давно зажил. Я не чувствую никаких уплотнений. — Она посмотрела на Габриэля. — А что вас смущает?

— Джо мне кое-что рассказал. Я знаю, это кажется бредом.

— Что именно?

— Он уверял, что ей в руку вшит микрочип. Вот здесь, прямо под кожей. Чтобы следить за ее передвижениями.

Несколько секунд Маура молча разглядывала его. И вдруг расхохоталась.

— Это не слишком оригинальная фантазия.

— Я знаю, знаю, что это звучит нелепо.

— Это классика жанра. Микрочип, вшитый по указке правительства.

Габриэль вновь повернулся к рентгеновским снимкам.

— Почему, как вы считаете, Барсанти так торопился увезти трупы? Боялся, вы что-то обнаружите?

Маура помолчала, продолжая разглядывать руку Алены.

— Я могу прямо сейчас сделать рентген этой руки, — предложил Йошима. — Это займет всего несколько минут.

Маура вздохнула и стянула грязные перчатки.

— Скорее всего это пустая трата времени, но зато мы сразу же снимем этот вопрос.

* * *

Выйдя в приемную морга, Маура и Габриэль в окно наблюдали, как Йошима колдует над рентгеновским аппаратом. Маура права, думал Габриэль, возможно, это пустая трата времени, но необходимо нащупать границу между страхом и паранойей, правдой и заблуждением. Он заметил, что Маура поглядывает на стенные часы, и понимал, что ей нужно продолжить вскрытие. Впереди была самая важная процедура — исследование головы и шеи.

Йошима вынул кассету с пленкой и исчез в проявочной.

— Все, он закончил. Давайте вернемся к работе, — предложила Маура. Она надела новые перчатки и вернулась к столу. Встав в изголовье, она погрузила руки в спутанную копну черных волос и начала пальпировать череп. Затем одним точным движением скальпеля надрезала кожу головы. Габриэль с отвращением наблюдал, как искажалось это красивое лицо. Оно было всего лишь натянутой на мышцы и хрящи кожей, которая без сопротивления подчинилась ножу патологоанатома. Маура подхватила надрезанные края кожи и потянула их вперед. Волосы черным занавесом упали на то, что некогда было лицом.

Из проявочной вышел Йошима.

— Доктор Айлз!

— Снимки готовы?

— Да. И здесь кое-что есть.

Маура подняла глаза на ассистента.

— Что такое?

— Это видно под кожей. — Он поместил снимок на экран. — Вот, — указал он.

Маура подошла к проектору и молча уставилась на тонкую белую полоску, проходящую сквозь мягкую ткань. Таким прямым и ровным естественное образование быть не могло.

— Это что-то искусственное, — заметил Габриэль. — Как вы думаете…

— Это не микрочип, — возразила Маура.

— Но там что-то есть.

— Это не металл. Плотность не та.

— Ну, и что это?

— Давайте посмотрим. — Маура вернулась к трупу и взялась за скальпель. Развернув левую руку, она обнажила шрам. Надрез, который она сделала, был на удивление быстрым и глубоким — едва взмахнув скальпелем, она прорезала кожу и подкожный жир до самой мышцы. Эта пациентка уже никогда не пожалуется на уродливый рубец или поврежденный нерв; ее плоть бесчувственна к мучениям, которым она подвергалась в этой комнате, на этом столе.

Маура взяла в руки пинцет и просунула его в рану. Габриэль с ужасом наблюдал за тем, как она копалась в истерзанных тканях, но и отвернуться не мог. Услышав ее удовлетворенное бормотание, Дин увидел, как вынырнул пинцет, сжимавший какую-то блестящую спичку.

— Я знаю, что это, — заявила она, выкладывая предмет в лоток. — Это резиноподобная трубка. Просто она опустилась глубже, чем следовало. И заросла рубцовой тканью. Вот почему не удалось ее прощупать под кожей. Чтобы обнаружить ее, понадобился рентген.

— И для чего эта штука?

— Это норплант. В этой трубке помещается прогестин, который постепенно выходит в организм, предотвращая овуляцию.

— Контрацептив.

— Да. Сейчас такие уже не вживляются. В Штатах это вообще запрещено. Как правило, их вживляют сразу по шесть штук, по веерообразной схеме. Похоже, их удаляли, а этот по какой-то причине забыли.