– И все равно извините. – Дама откланялась и быстро пошла к мужу, продолжавшему вести беседу с графом и державшему в руках два бокала шампанского.

– Я взял тебе вино. – Он подал один бокал жене. – Что же говорит Великий князь? Или он только рассыпался в комплиментах?

– О, тебе это неинтересно, – она пригубила золотистый напиток, – клянусь, неинтересно. Мы немного поговорили о политике.

– О политике? – Барон расхохотался. Его всегда смешило, когда жена с умным видом начинала рассуждать о вещах, в которых ровным счетом ничего не понимала.

И Ольга, смеясь вместе с ним, действительно не понимала, к чему приведет эта афера. Она даже не считала ее самой крупной в своей жизни. Подумаешь, перевела деньги, предназначенные для банка, на свои счета – и все! То, что сам Великий князь пожертвовал львиную долю семейного капитала, ее нисколько не тревожило. Великий князь был мужчиной – и этим все сказано. А чем могла закончиться афера для нее самой, Ольга тогда не думала. Муж был прав: эта женщина интересовалась политикой постольку-поскольку, никогда не вникая в суть событий. Где уж ей было знать, что Японии не нравилось влияние России на Китай. Японский император давно и упорно требовал от Николая II, чтобы тот вывел войска из Маньчжурии, и русский император, опасаясь войны, обещал. Но это обещание влекло за собой окончание строительства КВЖД.

Владимир Александрович понимал, к чему приведет такой шаг племянника. Прощай, прибыль, обещанная банком, в худшем случае можно было потерять деньги. Решив, что этого нельзя допустить, Великий князь на семейном совете надавил на Николая, всегда находившегося под его влиянием и часто перекладывавшего ответственность за важные поступки на других, и тот согласился продолжить строительство КВЖД. Владимир Александрович ликовал, представляя, как утроит семейный капитал. Где уж ему было знать, что эти деньги не дошли до «Юго-восточного» банка и непостижимым образом осели на счетах баронессы.

О том, что его денег никогда не было в банке, Владимир Александрович, конечно, узнает и, сгорая со стыда и проклиная свою недальновидность, решит хранить молчание, чтобы не стать всеобщим посмешищем. Подумать только, женщина обвела вокруг пальца монаршую особу!

В последнее время царской семье приходилось выслушивать много критики в свой адрес, одна забастовка сменялась другой. Если станет известно еще и об этом, императорский трон зашатается сильнее. Так пусть же эта история будет навсегда похоронена в его памяти. Проклиная себя и мошенницу-баронессу, несчастный Владимир Александрович навсегда отошел от государственных дел. Горячий князь Джапаридзе хотел заколоть свою любовницу Ольгу кинжалом, обвиняя ее в потере денег, вложенных по ее совету, но женщина так настойчиво доказывала свою невиновность, что Михаил сунул кинжал в ножны и вернулся в Тбилиси, обвиняя теперь уже себя и Великого князя, и этим доставил баронессе несказанную радость. В который раз за ее аферы расплачивались мужчины.

Южноморск, наши дни

К счастью оперативников, машина – черный внедорожник Илларионова – стояла неподалеку от его подъезда. Сергей, присев на корточки у правого переднего колеса, достал лупу и принялся внимательно осматривать протектор.

– Черт возьми! – радостно воскликнул он через три минуты. – Нашел. Представляешь, как повезло! Тут она, гаечка родименькая. И следы красочки синенькой сохранились. Теперь он не отвертится. Эврика! Мы его поймали.

Николай подошел к приятелю и склонился над колесом. В узорах терялась маленькая серебристая гайка, какие порой неизвестно как оказываются на дороге и нередко становятся причиной прокола шины.

– А ведь верно, – улыбнулся он и выпрямился. – Интересно, что на это скажет товарищ предприниматель? Попалась птичка в клетку.

– Думаю, он еще поборется. – Сергей вытер руки платком, хранившимся в кармане так, на всякий пожарный, и друзья зашагали к Илларионову.

Худенькая старушка с авоськой избавила их от необходимости звонить в домофон, и они, подмигивая друг другу, поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру. На их удивление, хозяин открыл сразу, даже не поинтересовавшись, кто навестил его утром.

– Значит, я могу забрать тело брата? – не поздоровавшись, осведомился он, пряча глаза, окаймленные черными полукружьями. От него исходил слабый запах перегара.

– Вам неловко об этом говорить, потому что вы убили его, – ответил Ротов, и Платон, проведя рукой по опухшему лицу, в изумлении уставился на него:

– Я убил брата? Что вы такое говорите? – Он сжал кулаки, словно готовясь к бою. – Да кто вам дал право? Я буду жаловаться вашему начальству.

– Жаловаться – это ваше право, – притворно вздохнул Морозов. – Разрешите пройти?

Илларионов растерянно стоял в проходе, не двигаясь.

– Впрочем, можно поговорить и тут, – констатировал Сергей. – Как вы понимаете, мы не сделали бы такое громкое заявление без доказательств.

– Доказательства, – усмехнулся Илларионов. – Знаю я, как вы добываете доказательства. Вам ничего не стоит посадить невиновного, чтобы закрыть дело. Это всем известно.

– Вы насмотрелись плохих детективов и рассуждаете точь-в-точь как их герои. – Николай решительно отодвинул его рукой, и хозяин отступил в глубину коридора. – Да дайте же наконец пройти. Мы хотим предъявить вам доказательства, а если вы с ними не согласны, пожалуйста, защищайтесь, только аргументированно.

– Ладно. – Платон будто сдался, опустил плечи. – Проходите в гостиную.

Оперативники прошли в просторную комнату с современной мебелью, с камином, непонятно зачем сооруженным дизайнером – когда и для чего его растапливать в южном городе? – и присели на диван.

– Вы сказали нам неправду, – начал Морозов, раскрывая папку и доставая чистый лист. – Нам удалось выяснить, что ваш бизнес, господин Илларионов, трещит по швам, а сами вы по уши в кредитах. Вы заявили, что ваш брат собирался на деньги Ольги фон Шейн спасти музей. Вероятно, вы решили, что ваш бизнес более важен, и поэтому убили родственника.

Красные воспаленные глаза Платона заблестели.

– Да, я промолчал о бизнесе, потому что не сомневался: вы к этому придеретесь, – процедил он. – Только пока его рано хоронить. Мы с моим заместителем делаем все, чтобы оставаться на плаву. В конце концов, я продам его и открою какое-нибудь другое дело.

– Если будет на что, – усмехнулся Ротов. – Кредиты-то отдавать придется.

Илларионов хмуро взглянул на него:

– Средства найдутся, не беспокойтесь. Конкуренты готовы купить мою фирму хоть сейчас. Уверяю, денег хватит на возвращение кредитов и еще останется. И это все ваши доказательства?