– Я просто сказала, что он мне нравится, – мягко отозвалась мама, поднимая брови. – Кажется очень приятным молодым человеком. И я рада, что за лето у тебя появились новые друзья.

– Да, – я рассеянно проводила рукой по гладкой ступеньке, которую так отполировали за долгие годы, что можно было не опасаться заноз. – Я тоже рада.

Мама провела рукой по моим волосам, приглаживая новые тугие локоны. Я разглядела на трофейном полотенце фамилию владельца – Фаррелли, – вышитую большими черными буквами, и быстренько сложила его пополам.

– Так что там у вас со вторым актом? – спросила я, чтобы отвлечь маму.

– Ох, – она сделала большой глоток из чашки, и по запаху я поняла, что это мятный чай. – Мы с твоим отцом разошлись во мнениях. Он хочет сделать упор на соперничестве двух ученых. Но на самом деле Тесла и Эдисон были друзьями, и это влияло на их стиль работы, они перенимали что-то друг у друга, делились опытом. Я не хочу это недооценивать.

Я кивнула, делая вид, что понимаю, о чем речь. Но главным образом радовалась тому, что наш разговор так далек от любого рода нотаций.

– Ладно, я пойду спать, – я поднялась и прихватила полотенце – аккуратно, чтобы не вылезла надпись «Фаррелли».

Мама улыбнулась мне и ничего не сказала. Только когда я уже открыла дверь, она окликнула:

– Эм, пожалуйста, не возвращайся больше в три часа ночи… или, по крайней мере, помни о последствиях.

– Хорошо, – осторожно отозвалась я: все казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. – Я поняла. Спокойной ночи, мам.

– Спокойной ночи, солнышко, – сказала мама, не двигаясь с места.

Она осталась на ступеньках, и около секунды я раздумывала, не посидеть ли с ней еще. Но потом решила, что ей и без меня есть о чем подумать: об Эдисоне и о Тесле, дружбе и соперничестве… Так что я развернулась и пошла к себе в спальню.

* * *

– Круто было, правда, Эм? – спросил Беккет, улыбаясь мне с кухонного дивана, и я постаралась улыбнуться в ответ.

Братик сидел дома, никуда не выходя, и почти не разговаривал с того дня, как узнал, что поход отменяется, так что я свозила его в единственное место на свете, которое могло его развеселить. Мы встретились с Донной и поехали в «Экстрим-клуб» к самому закрытию, чтобы дать Беккету возможность безраздельно завладеть всем комплексом. Он полазил по скалодрому с Коллинзом, покатался на велодроме. Донна с Фрэнком тем временем устроили яростное сражение в пейнтбол, а я каким-то образом застряла возле кассы с Дагом – он подарил мне первую книжку из его любимой серии и долго мучил меня объяснениями, как именно создается и меняется канон поп-культуры.

– А некоторые думают, – трещал он, шелестя страницами, пока я с тоской глядела в сторону площадки для пейнтбола, – что Тэмсин и Старец – это просто плагиат! Я не хочу, чтобы это тебе испортило впечатление от книги.

– Не испортит, – обещала я, надеясь, что разговор наконец закончен.

– Потому что это идиотский аргумент, – радостно развивал тему Даг. – Такие отношения существуют у множества персонажей – возьми хотя бы Оби-Вана и Люка. Посмотри на Дамблдора и Гарри Поттера. Или на Гэндальфа и Фродо. У каждого героя есть старец-учитель. Герой просто должен иметь наставника. А потом он обретает свою собственную силу и сражается в одиночку. И никакого плагиата тут нет, не слушай глупых критиков.

Я снова заверила его, что это исключено, но к этому времени Фрэнк и Донна, оба с головы до ног в пятнах краски, договорились о перемирии, а Беккет был объявлен победителем гонок на велодроме, обставив Коллинза в последних трех заездах.

Хотя я не получила от поездки никакого удовольствия, зато смогла доставить удовольствие брату, а это, в конце концов, и была главная цель. Так что я ему улыбнулась и взяла ламинированный лист меню, в который раз задаваясь вопросом, почему в таких маленьких забегаловках всегда меню на сотню блюд и заказывал ли кто-нибудь когда-либо лобстера за пять долларов. Мы все решили поужинать перед тем, как у Донны начнется вечерняя смена доставки пиццы, и оставалось только надеяться, что никто на работе не спросит, почему волосы у нее с одной стороны в оранжевой краске.

– Значит, – спросил Беккет, потягивая воду через соломинку, – Фрэнк, Коллинз и Донна – твои друзья?

– Ну да, – меня немного удивил сам вопрос. – А почему ты спрашиваешь?

– Сам не знаю. Просто теперь все стало иначе. У тебя никогда не было столько друзей.

Я хотела ему возразить, но тут открылась стеклянная дверь кафешки, и в нее вошли Донна, Коллинз и Фрэнк.

– О нет, – картинно вздохнула я, а сама уже подвинулась так, чтобы Фрэнк смог сесть рядом со мной, за тот же столик. Коллинз втиснулся рядом с Беккетом, Донна – рядом с ним.

– Вот все и вернулись, – возвестила она.

– Не подведи меня, – сказал Фрэнк Коллинзу, – ты обещал, что на этот раз угощаешь.

– Разве я тебя когда-нибудь подводил? – делано возмутился тот.

– Let it be, – согласился Фрэнк. – Не стоит копаться в прошлом[17].

– Пожалуйста, хватит, – попросила я, но Фрэнк и Коллинз дружно помотали головами, даже не взглянув на меня.

Это началось три дня назад: они составляли любые свои реплики исключительно из названий песен «Битлз». С остальными парни разговаривали как обычно и на работе прекращали на время свою игру. Друг другу же старались доказать, кто из них более крутой фанат.

– Что происходит? – спросил Беккет, недоуменно глядя на них.

– Скорее бы один из вас уже победил, парни, – нахмурилась Донна. – Хотя «победить» – не то слово для этой ситуации.

– Эй, Бакет, – Коллинз повернулся к моему брату, – а ты насколько хорошо знаешь «Битлов»?

– I’m looking through you[18], – прищурился Фрэнк.

– With a little help from my friends[19], – защищаясь, отозвался Коллинз. – А что, это запрещено?

– Кстати, – Донна повернулась ко мне, – хочу тебя кое с кем познакомить.

Это прозвучало настолько неожиданно, что я только заморгала в ответ и заметила, что Фрэнк резко развернулся к нам и смотрит на Донну странным взглядом.

– I’m so tired, – сообщил тем временем Коллинз, просматривая меню. – Maybe I’ll get some coffee?[20]

– Я не хочу… – начала я и запнулась.

Я хотела сказать Донне, что не собираюсь знакомиться с парнями, и поняла, что не могу объяснить, почему. Уж точно не потому, что до сих пор не отошла после истории с Гидеоном.