– Ага! А потом мы с тобой сцепились, и меня захлестнул сумасшедший ветер, почти смерч, но воронка не успела образоваться, потому что мы успокоились и перевели дух, – вспоминала Фостер. Она перевела взгляд с Тейта на Сабину. – Ты явно что-то нащупала. Воздух действительно реагирует на наши эмоции. Можно сказать, что он обладает своего рода восприимчивостью.

– Выходит, мы не виноваты. Тот торнадо вызвали не мы. – Тейт испытал невероятное облегчение, словно камень с души свалился.

– Вы и не могли это сделать, – усмехнулась Сабина. – По тому, как вы лобызались, не скажешь, что вас обуревала злость.

– И не только сегодня, – медленно проговорила Фостер, глядя на Тейта. – Я не злилась на футбольном матче. Во всяком случае, до того, как у Коры случился приступ. Признаюсь, я не хотела идти на футбол, но у меня с собой были попкорн и Skittles, к тому же это был мой день рождения. Я чувствовала себя прекрасно.

– И я был счастлив. Я играл в любимую игру, рядом со мной были мои друзья и родители. Фостер, та катастрофа – не наших рук дело. – Тейт быстро заморгал, пытаясь прогнать подступившие слезы.

– Это сделали они, – уверенно произнесла Сабина.

Все повернулись к ней.

– Кто и что сделал? – Фостер с недоумением смотрела на нее.

Сабина от волнения чуть не выпрыгнула из кресла.

– Они! Те трое мужчин и та женщина, которые вас преследовали. Ты называешь их Суперчетверкой. Фостер, ты сказала, что вы с Корой скрывались от них весь прошлый год, но Тейт ведь ничего о них не знал, верно?

– Верно, – подтвердил Тейт.

– Но они знали про Тейта, потому что, во-первых, были там в тот вечер. – Сабина принялась загибать пальцы. – Во-вторых, Кора сделала фальшивые документы для вас обоих, так что она, по крайней мере, подозревала, что Суперчетверка знает, где найти Тейта. В-третьих, Кора купила это тайное место для вас и других детей, которых вы пытаетесь разыскать.

– В-четвертых, – добавила Фостер. – Суперчетверка работает с моим приемным отцом – человеком, ответственным за изменение нашей ДНК. Он вел все записи. И должен знать, где живет каждый из подопытных детей.

– Каждый, кроме тебя, – многозначительно произнес Тейт. – Вот почему ему пришлось тебя выслеживать.

– Фостер, о боже, а если эти четверо связаны со стихиями? Что, если они вызвали торнадо? – предположила Сабина.

– Это настолько же логично, насколько и ужасно, – согласилась Фостер.

– Суперчетверка, будь она неладна. Отныне я буду называть этих говнюков Хренастической четверкой, – сказал Финн.

– Мне нравится, – поддержала Фостер.

– Мне тоже, детка. – Сабина послала Финну воздушный поцелуй.

– Но зачем этой Хренастической четверке устраивать такие катастрофы? – спросил Тейт. – Ведь погибли люди!

– Чтобы выманить меня, – ровным голосом произнесла Фостер. – Они не могли найти нас с Корой, но знали, где искать тебя, Тейт. И еще они знали, что должно что-то произойти в день нашего восемнадцатилетия – то, что связывает нас с воздухом.

– Ты права. Хренастическая четверка наверняка знала, что эффект тех фокусов, что проделал с нами доктор Стюарт, проявится именно в день, когда нам исполнится восемнадцать, – сказал Тейт. – Так что же получается? Они болтаются на стадионе и обрушивают торнадо на мой родной город, потому что догадываются, что ты можешь там появиться?

– А если не просто догадывались? Если они были уверены в ее появлении там? – В голосе Сабины сквозил ужас.

– Ты думаешь, их связь с воздухом притягивает их друг к другу? – предположил Финн.

– Вполне возможно, – согласилась Фостер.

– Но тебя ведь не тянуло в Миссури? – уточнила Сабина.

Фостер фыркнула.

– Уф, нет. Никогда. – Потом помолчала и добавила: – Но мне не нужно было чувствовать тягу к Тейту. За меня это сделала Кора. Она нашла Тейта. И привезла меня к нему.

– Правильно! Ну, а если бы Кора не нашла меня? Возможно, ты в любом случае оказалась бы на том футбольном матче, – сказал Тейт.

– Ладно, думаю, скоро мы все выясним. Из тех документов, что нам оставила Кора, следует, что есть еще три пары подростков, которым в ближайшие три месяца исполнится восемнадцать, – рассказала Фостер. – Нам пока удалось расшифровать лишь названия штатов, где родился каждый из них, и все дети из разных штатов. Если мы правы в том, что представители одной стихии притягиваются друг к другу в день восемнадцатилетия, то следующие двое встретятся в ближайшие три дня.

– Но, постой, а если это притяжение происходит не само собой? Что, если необходимо добавить катастрофу, чтобы усилить его и заставить проявиться связь со стихией? – рассуждала Сабина. – Кто-нибудь из вас взаимодействовал с воздухом раньше, до футбольного матча?

– Никогда, – ответил Тейт.

– Нет. Я пыталась провернуть джедайский трюк с разумом, но у меня ничего не получалось до первого торнадо. Хотя он и теперь не дает стопроцентный результат, как вы оба уже знаете. Но фокусы с погодой или воздухом – мне это даже в голову не приходило, – сказала Фостер.

– Итак, у нас есть три дня, а потом еще двоим исполнится восемнадцать, и, возможно, они окажутся перед лицом новой серьезной катастрофы, – подвела итог Сабина.

– На очереди вода, – произнес Тейт и, когда все вытаращили на него глаза, добавил: – Я вычислил это из уравнений Стюарта. Он связал Фостер и меня молекулами кислорода еще на эмбриональной стадии, а потом облучил нас гамма-лучами. Следующую пару он связал молекулами H2O – водой.

– Мы должны найти этих детей, и как можно скорее, – сказала Сабина.

– Мы пытаемся, но расшифровать записи чертовски трудно, – призналась Фостер.

– Покажи их нам, – попросила Сабина. – Слушай, мы с Финном уже поклялись хранить тайну, а я, между прочим, второй год учусь на курсах при медицинском колледже. И исследования – мой конек. Мы можем помочь. Позволь нам помочь.

Фостер перевела взгляд на Тейта, и тот пожал плечами.

– Это бумаги Коры, так что тебе решать.

– Ладно, давайте сделаем это вместе, – решила Фостер. – Пойдемте, я покажу вам Бэт-пещеру. Захватите с собой сморов.

* * *

– Серьезно, твой сумасшедший папаша – гений, – сказала Сабина, отрываясь от толстой папки с уравнениями, графиками и медицинскими записями. Они с Фостер сидели на полу в кабинете Коры, утопая в море разбросанных вокруг бумаг.

– Он мне не отец, – отрезала Фостер.

– Эй, извини. Представляю, как это тяжело для тебя, – сказала Сабина.

– Нет. Да. – Фостер вздохнула и откинула назад густую копну рыжих волос, собирая их в конский хвост. – Мне действительно тяжело, но я не должна вымещать это на тебе. – Она сделала паузу и перевела взгляд с Сабины на Тейта и Финна, которые растянулись на полу рядом с ними. – Я не должна вымещать это на любом из вас. Просто… Давайте больше никогда не называть его моим отцом?