В итоге на следующий день после выписки из больницы Ник позвонил моему отцу сам и предложил встретиться… на даче. Наверное, он руководствовался тем, что туда легче добраться, не притащив на хвосте журналистов. Но лично мне импонировало то, что в случае, если «переговоры прирастут в конфликт», удирать легче. Проверено кабачкокрадом, лихо сигавшим через забор.

Вот только зря я вспомнила о ворюге. Мы не успели толком даже сесть за стол и поругаться за чаем, как в калитку начали долбить.

Это был, судя по поговорке «вспоминают — долго жить будет», обессмертившийся за наш счет Прихлебайло. На этот раз он — правда, уже без сторонней поддержки местной светской и духовной власти, а, так сказать, единолично — обвинял нас в… терроризме! Дескать, он видел, как Ник взламывал базу Пентагона с телефона и… потом на следующий день вертолет взорвался. Прихлебайло это тоже сам видел. Правда, по новостям. И… если мы не возместим господину Прохору моральный ущерб в хрустящей валюте, то он все это передаст ФСБ.

— Шоб, значится, посадили вашего рыжего как этого… киберпреступника! Во!

— Прохор, ты сдурел? — Из-за плеча Ника вырос папа. — Моего зятя — и в террористы?

— Это он просто не в себе, наверное, — подала голос чуть запоздавшая мама.

— Конечно, не в себе. Так удариться, падая с яблони… — не удержалась я. — Он, когда кабачки воровал, на нее залез с испугу, ну дерево и того…

— Ань, ты же сказала, ветром поломало… — подозрительно уточнил отец тоном: «Чего я о тебе еще не знаю?»

— Ну да… ветром… и силой земного тяготения под весом этого кабачкокрада. — Я решила: если рассказывать, то уж всю правду. — Вот он теперь моральную компенсацию и требует, потому что ему не только у нас в саду честно воровать не дают, но он при этом и «производственные» травмы получает.

Ну, папа у меня был человек простой и решил, где два перелома, там и третий, и взял в руки полено… что ж, не раз люди пытались сломить дух справедливости. Но чтоб чурбаком… В итоге ворюга шустро удрал, костыляя. А полено мы у отца все же отобрали.

— А откуда вы этого Прохора Прихлебайло знаете? — уточнил Ник у папы, когда тот подостыл.

— Так он же бывший председатель садоводческого товарищества. Правда, я его почти не застал. В тот год, как мы сад купили, он последний месяц работал. Потом ушел.

Ник лишь хмыкнул. Но что-то мне подсказывало: скоро у гражданина Прихлебайло забот прибавится и уже к нему, по его душу, придет участковый.

Потому как если Беркутов брался за дело, то доводил его до конца. Или до повестки в военкомат. О последнем мне сообщил злой, как целая свора бешеных псов, Стас. Причем, если вырезать из его текста все нецензурное, то останутся лишь пробелы и знаки препинания. Ну а кратко… Бывший был весьма угнетен от приказа царского о нужде нести воинскую повинность. В добавок, в этот раз люди государевы оказались неподкупны и таки забрали красна молодца, да и остригли под ноль.

— Я знаю! Это все ты! — вопила трубка голосом бывшего.

— Я?! Как можно было такое подумать, Стас. Где я и где военкомат? Просто ты хотел уйти от судьбы. Но, видимо, шагал слишком медленно и все больше налево. Вот она тебя и догнала.

И только повесив трубку, поняла, что мне жутко повезло увидеть ту измену Стаса: не расстанься я с ним, не отправься к родителям на дачу, то не встретила бы Ника. Человека, рядом с которым даже в самой шумной толпе я чувствовала себя дома.

ЭПИЛОГ

— Искра, если не хочешь, не стоит, — убеждал меня Ник.

Но я упрямо нацепила ролики. Если уж он справился со своими страхами и решил, что хочет детей, настойчиво так хочет, то мне с моей боязнью коньков точно стоит расквитаться. А лучший способ — это вновь встать на коньки. По площадке мы успели проехать ровно круг, когда ролики подо мной подло крутанулись и я… с разгону бы пробороздила асфальт, но Ник мужественно упал первым. А я — на него. И… умудрилась потянуть лодыжку.

Пришлось ехать в больницу.

— Голова не кружится? Не тошнит? — выспрашивала врач.

Я пожаловалась. Да, подташнивает. Но по утрам. И не только сегодня. И… как итог, мне протянули направление.

— Вот, Беркутова, держите.

— Женская консультация? — ошарашенно прочитала я.

Оказалось, за всеми свадебными волнениями я многое упустила, а вот мой организм — нет. К слову, в подготовке к регистрации отметился и Димка. Заявил, что после всего, что между нами произошло в коттедже Ремезнова, он, отделавшийся испугом и парой синяков, просто обязан быть фотографом новоиспеченной четы Беркутовых. И этот педант довел-таки задуманное дело до конца, а меня — до дергающегося глаза, согласовывая время и локации съемок.

Увы, как показала практика, у него это получилось, но не совсем: на регистрацию все мои друзья-фотографы пришли со своими камерами, и на прогулке и банкете число фотоманьяков только росло.

В итоге свадьбу все же сыграли, я была рада, что ничего не забыла, и… все-таки забыла! Поэтому спустя три дня после злополучного падения с роликов, лежа в кресле гинеколога, я услышала:

— Срок — пять недель. — Врач была хоть и моей ровесницей, но почему-то у нее на приеме я чувствовала себя маленькой растерянной девочкой.

Зато Ник, когда узнал, что станет отцом, просиял. И если бы он только обрадовался. Нет. Он еще развил такую бурную деятельность… в итоге знал о кормлении, пеленании, купании больше меня. И даже от врача, принимавшего роды, знаменитой Даны Льдовой, удостоился характеристики «образцовый молодой отец». Она оценила, как Ник помогал мне в предродовой во время схваток, был рядом. И когда меня увезли рожать, не мешался, не мельтешил и не задавал глупых вопросов медработникам.

А под конец… встретил бывшего одногруппника, Дэна Льдова. Их чисто мужской невозмутимый диалог в духе:

— Привет, ты что тут?

— Да вот жену жду, рожает. А ты?

— И я жду. Моя принимает…

Мне потом, усмехаясь, поведала Дана на утреннем обходе, осматривая меня. Еще и присовокупила, что эти мужики между собой меряются чем только могут. Даже числом детей. И пока у них ничья: близнецы Беркутовы против погодок Льдовых.

Я не удержалась и в ответ рассказала, что это у них уже давно началось: в студенчестве они измеряли свою крутость в скорости взлома айфона.

— И кто победил? — хитро прищурившись, спросила Дана.

— Хозяин айфона, который они не только взломали, но и