другие подобные [вещи], то же самое делали Грегерс и Арнольд, определенно считая, что он примет это с благодарностью и в России отплатит [тем же]. Но там я понял, что он очень далек от этого, ведь, отбросив всякую порядочность и забыв все обещания, он показал себя неблаго-дарнейшим и в высшей степени нелюбезным [человеком].

Когда мы упоминали о крепости Оберполене, я забыл отметить то, что мы видели там, а именно, что трупы повешенных на виселицах терзали собаки и догрызали вплоть до костей. При этом повсюду на дороге [можно было увидеть] головы убитых, надетые на колья заборов, так же как и валявшиеся на дороге непогребенные мертвые тела.

Не стоит скрывать [и] того, что русские столь бесчеловечно обращаются со своими пленниками, что не позволяют им ничего принимать от послов и путешественников, препятствуя этому как могут, и запрещают подавать им милостыню. Когда мы были в Дерпте, слыша крики этих несчастных, мы послали им 20 талеров, но им не разрешили их взять, вместо чего наказали плетьми тех, кто позволил нам приблизиться [к ним].

И вот еще что приходит на память: русские послы, отправленные вместе с нами в Данию, в Дерпте ни разу не пригласили нас на обед и ничего не прислали. Поэтому мы, воспользовавшись случаем, чтобы устыдить их, пригласили их, купив [все] необходимое за свои деньги. [Так] мы узнали, что они более склонны получать милости [от других], чем оказывать их [милости], ведь они не отказались прийти к нам, но, напротив, проявили самую полную готовность, не смущаясь [тем], что [сами] ни до, ни после того не удостаивали нас какой-либо чести.

Вот что я коротко изложил из того, что нужно было добавить. Теперь [же] перейдем к описанию возвращения в Данию, откуда мы начали путь. Так как эта дорога хорошо известна, мы ограничимся лишь упоминанием названий городов, крепостей и деревень, через которые проезжали, и расстояний между ними. Пусть все это будет так.

20-го ноября, покинув Аренсбург и проделав путь в 3 мили, на следующий день прибыли в селение Сальме[675], где и остановились. Оттуда на другой день прибыли в королевскую усадьбу в Торрихе[676], отстоящем от предыдущего места на 3 мили, отсюда отправились в усадьбу Шварфер[677], резиденцию дворянина Георга Витинга[678], отстоящую от предыдущей на одну милю.

Здесь находится гавань Эзеля, которую омывает часть моря, называемая Рижским заливом, отделяющая Эзель от Курляндии[679], которая располагается на противоположной стороне [залива]. Здесь 24-го ноября погрузились на какие-то утлые лодки и на них преодолели 7 морских миль с большой опасностью и большими трудностями — частично из-за жестокого холода, который наступил как раз в эти дни, так что мы были вынуждены на расстоянии одной мили преодолевать это замерзшее море как [используя] паруса, так и с помощью весел, а частично из-за отсутствия гавани: со стороны Курляндии вообще нет порта, но ее омывает со всех сторон открытое море, и на берег накатывают огромные волны, потому что море в этих местах изобилует многочисленными скалами, так что, если бы подоспевшие курляндцы не оказывали помощи лодкам, никто не смог бы причалить к земле на целых и неповрежденных кораблях. Итак, они [курляндцы] с огромным вниманием следят, не покажется ли парус, выходят навстречу и приходят на помощь. Чего же больше? Я не поверил бы, что [где-либо] у всех океанских берегов есть [места], плавать в которых опаснее.

Этот переход мы с Божьей помощью совершили счастливо, но если бы мы не прибыли в этот день, то уже на следующий в эту зимнюю пору мы, может быть, не достигли бы берегов, так как этой ночью море покрылось таким прочным льдом, что [там], где в день нашего прибытия по нему вряд ли можно было пройти пешком, на следующий можно было совершить путь на коне.

Здесь нам [снова] предоставляется случай, как и много раз в других местах, вознести величайшую благодарность Всемогущему Господу, который при посредстве святых своих ангелов провел нас невредимо и освободил от грозившей опасности.

26-го [ноября] мы прибыли в Сутен[680], проделав путь в 3 мили, отсюда 4 [мили] в Позен[681], где находится замок герцога Магнуса Донданг[682]; здесь протекает также река Виндова[683], которую вследствие сильнейшего мороза мы переехали на повозках. Отсюда 5 [миль] до Этвалена[684], местопребывания Ганса Беера[685], человека, достойного всяческой похвалы, который встретил нас на дороге, пригласил к себе и принял любезно и щедро. Мы оставили его 29-го [ноября] и в этот же день прибыли в Газенпот[686], проделав путь в 5 миль, от Газенпота до Греббина[687] — 5 миль, до Сибенберга по направлению к Хейлиген Аэ[688] — 4 мили.

Здесь также нужно было переправиться через реку, отделяющую герцогство Курляндское от польской области, называемой Литвой[689] или Сарматией[690].

Пока мы там находились, мы узнали, что в этих местах был сильнейший мятеж, поднятый крестьянами, так что все жители этой местности размером 10 или 12 миль собрались в одном месте на той дороге, по которой мы должны были ехать, [и] решили, если смогут, воздействовать силой на управителей этой области, по той причине, что они задавили их бременем новых поборов[691]. Они выбрали себе предводителем какого-то одноглазого крестьянина, который вел себя настолько деспотично, что наказывал плетьми и розгами всех, кто прятался в домах, не повиновался и оказывал [ему] сопротивление. В результате собралось такое множество крестьян, что все стали их бояться, управители же, заботясь о себе и пытаясь помешать их намерениям, собрали 500 татар и поляков, чтобы победить [крестьян] в открытом бою[692]. Но было ли это, мы не знаем, [ведь] мы отправились другой дорогой, миновали их лагерь и в этот же день, после того как проехали город Поланген[693], прибыли в Мемель[694].

Там можно увидеть очень хорошо защищенную крепость, маленькую, как и [сам] город. Хотя мы думали дать нашим уставшим лошадям только однодневный отдых, а затем быстро продолжать начатый путь, однако против своей воли задержались на 3 дня из-за буйства здешней реки[695], через которую мы должны были переправиться. Вся она была заполнена льдом, сильный ветер резкими порывами гонял его то туда, то сюда, и невозможно было кому бы то ни было ее пересечь, пока сильный мороз, сковав эту реку льдом, не вернул ее