— Они тоже ждут, тренер.

Кент заглушил двигатель. Фары оставались включенными, пока он открывал дверцу и выходил из машины, но через несколько секунд погасли. Они с Сайпсом остались одни в темноте ночи. Дул холодный осенний ветер. Сайпс стоял в пяти футах от него — достаточно далеко, чтобы обезопасить себя, и достаточно близко, чтобы без труда застрелить Кента.

— Если вы тронете мою семью, я…

— Нет, — перебил его Сайпс. — У вас нет этого варианта, тренер. Вы не в том положении, чтобы мне угрожать. Используйте слово если, и я последую вашему примеру. Если я спущу курок, ваши дети будут расти с воспоминанием о том, как они нашли на подъездной дорожке мертвое тело отца. Если я спущу курок, они могут вообще не вырасти. Если вы будете вести себя так, словно контролируете ситуацию, этой ночью я могу познакомиться с вашей женой. Вот так, тренер. Такие у вас если.

Голос его был таким же, как в тюрьме. Насмешливый и угрожающий.

— Вы помните меня, тренер? — спросил Сайпс, не дождавшись ответа.

— Да.

— Вы помните мое имя?

— Да.

— Вы произносили его в последнее время?

Кент колебался, обдумывая два варианта ответа, причем оба ему не нравились. Нужно было выбирать, и он покачал головой.

— Нет.

— Тренер. — В голосе Сайпса сквозило разочарование, как у родителей, отчитывающих ребенка. — Представьте, что я заранее решил убить ваших детей, если вы хоть один раз солжете. Я бы мог это сделать. И теперь могу. Может, заберете свои слова назад и повторите попытку?

Кент кивнул. Руки у него дрожали.

— Вы называли мое имя?

— Да.

— Кому?

— Полиции.

— Почему?

Глаза Кента привыкли к темноте, и теперь он видел лицо Сайпса, обритую голову, кольцо синей татуировки на шее, бледную кожу, худощавое и сильное тело. На нем были джинсы и черная футболка, развевавшаяся на ветру. Он должен был мерзнуть, но никак не показывал этого, держась спокойно и непринужденно.

— Из-за вашего письма.

— Вы позвонили в полицию из-за письма? Странно… Вы часто беспокоите полицию по поводу своей почты?

В доме, прямо над головой Клейтона Сайпса, замерцал свет. Телевизор. Бет не спала. Не спала, но ничего не знала.

«Выгляни в окно, — подумал Кент. — Пожалуйста, посмотри сюда». Он и вправду этого хотел? Или больше всего боялся, что…

— Тренер?

Кент снова посмотрел на Сайпса. Теперь, зная, что Бет не спит, говорить было труднее.

— Я позвонил в полицию, потому что подумал, что вы убили Рейчел Бонд.

— Очень хорошо, тренер. Честного человека привечают и на земле, и на небесах.

«Выключи телевизор, — подумал Кент, не решаясь взглянуть в окно. Слабые отсветы казались ему невыносимо яркими. — Пожалуйста, Бет, выключи его». Он не хотел, чтобы Сайпсу что-то напоминало о другой добыче; единственное, что в данный момент ему было нужно от жены и детей, — темнота и тишина.

— Как вы думаете, зачем я здесь? — спросил Сайпс. — Зачем пришел к вам?

— Не знаю.

— Вы обо мне забыли?

— Нет.

— Так и было задумано. Слова могут ранить, тренер. Так что будьте с ними осторожны.

Сайпс опустил пистолет. Теперь ствол был направлен в землю, и Кент успел бы дотянуться до него, но решил этого не делать, потому что в доме были Бет и дети.

— Я пришел, — сказал Сайпс, — чтобы проверить силу ваших обещаний.

— Не понимаю.

— Что вы предложили мне во время нашей беседы?

— Помощь, — ответил Кент.

— Помощь? — Сайпс изобразил удивление. — Я помню кое-что другое. Я помню обещание. По крайней мере, вы так выразились. Вы сказали, что никакой страх не может быть сильнее веры. Правильно?

— Да, я так сказал.

— Вы в это верите?

— Да.

Сайпс улыбнулся, и Кент с ужасом увидел, что тот искренне обрадовался.

— Это хорошо, тренер. Хорошо. — Он развел руками и поднял пистолет. — Я пришел, чтобы проверить. Вы должны это оценить. Человек познает себя в годину суровых испытаний. Так вы нам говорили. Полагаю, вы считаете, что узнали о себе все, что нужно…

— Нет. Я не…

— Я был в комнате вашей сестры, — сказал Сайпс, и Кент умолк. — Интересно, как вашему брату удалось все сохранить? Вы часто там бываете?

Кент покачал головой.

— Почему-то я так и думал. Мне хотелось бы знать, тренер, помните ли вы, кем был библейский Гидеон? Помните, в чем смысл?

Кент ненавидел имя Гидеон. Но, конечно, помнил.

— Я читал эту главу.

— Я тоже. Гидеон был воином, которого избрал Господь. Как там сказано? Кажется, «меч Господа и Гидеона». Правильно?

Кент не ответил.

— Как вы думаете, тренер, был ли Гидеон Пирс мечом Господа? Был ли он избранным воином Господа?

— Он не тот человек, о котором говорится в Библии.

— Ловко. Но мне кажется, что в совпадении имен содержится нечто большее, чем насмешка. Если Гидеон был мечом, то я — пророк. Думаю, скоро вы будете часто вспоминать мои слова. Подозреваю, что уже вспоминаете их. Что я сказал вам в день нашей встречи?

— Пообещали, что замените мою веру страхом.

— А вы что ответили?

От холодного ветра у Кента слезились глаза, но он не отвел взгляд.

— Сказал, что это невозможно.

— Совершенно верно. А теперь мы проверим это, правда? — сказал Клейтон Сайпс. — Проверим. Наверное, мне пора идти. Или вы хотите, чтобы я поднялся наверх и посмотрел телевизор вместе с Бет?

Кент замер, скованный двойными щипцами ужаса — Сайпс знал, что она не спит, и знал, как ее зовут. Не дождавшись ответа, тот снова улыбнулся, затем протянул левую руку.

— Ключи, пожалуйста.

— Что?

— От машины, тренер. Думаю, идти пешком было бы неразумно.

Кент колебался; он хотел, чтобы этот человек ушел, но ключи от дома были на том же брелоке, что и ключи от машины.

«Если б он сегодня хотел войти в дом, то давно уже вошел бы», — попытался успокоить себя Кент, понимая, что это плохое утешение, и протянул ключи. Их руки соприкоснулись, и Сайпс улыбнулся.

— Вам кажется, вы уже учитесь, правда? — сказал он. — Я вижу это по вашему лицу. Уже верите в свои решения. Отлично, тренер. Отлично.

Он обошел Кента, не опуская пистолет, и теперь стоял спиной к двери водителя.

— Поднимайтесь на крыльцо.