Алексей знал, что значило затянувшееся затишье на фронте – Гитлер готовил масштабное наступление. Операция «Цитадель» должна была срезать опасный для Вермахта выступ Курской дуги. Новейшие немецкие танки «Пантеры» и «Тигры» обещали готовящемуся к удару Панцерваффе сокрушительный успех.

А для генерал-полковника Эриха фон Манштейна грядущее наступление было последним шансом сломить сопротивление защитников Севастополя и получить наконец-то вожделенный фельдмаршальский жезл. Алексей был в этом абсолютно уверен. Именно поэтому пока и бездействовала мощная итало-немецкая эскадра в составе двух линкоров и трех крейсеров. Вражеские адмиралы ограничивались набегами эсминцев и обстрелами Севастополя и мыса Сарыч тяжелыми канонерскими лодками.

Вице-адмирал Октябрьский, имея гораздо более скромные силы в составе единственного черноморского линкора и четырех крейсеров, тоже выжидал, проявляя свойственную ему осторожность.

Обе эскадры напоминали опытных боксеров, которые кружат по рингу, ожидая роковой ошибки соперника. На море и на суше под Севастополем шел напряжённый поединок нервов, интеллекта, оперативно-стратегического искусства, выдержки и силы воли.

* * *

Первым не выдержал враг, «ненадежные союзники» гитлеровцев – итальянцы решили действовать самостоятельно.

От радиолокатора на крайней южной точке Крымского полуострова – на мысе Сарыч и от воздушного радарного дозора с «Дугласа» пришли срочные донесения: итальянский линкор «Джулио Чезаре» в сопровождении легкого крейсера «Джузеппе Гарибальди» и эсминцев круто изменил маршрут движения. Докладывали, что «итальянец» выполнил разворот влево – на норд-вест и оторвался от основных сил вражеской эскадры в районе острова Змеиный.

Когда Алексею доложили об этом, он только усмехнулся: похоже, что дуче Бенито Муссолини решил действовать вразрез с планами и фон Манштейна, и самого Адольфа Гитлера. Дело в том, что еще с 1941 года между Гитлером и Муссолини были серьезные разногласия по поводу принадлежности Крыма после его захвата «победоносной армией Третьего Рейха». Муссолини намеревался сотворить из захваченного при поддержке его армии и флота Крыма вторую Сицилию. Гитлер же категорически настаивал на том, что Крым должен стать исключительно германской курортной территорией. Для этого местное население, в том числе и крымских татар, следовало уничтожить как неполноценное или же выселить за пределы полуострова. Крым же заселить исключительно представителями «арийской расы», сотворив некую «Олимпию», как в фильме Ленни Рифеншталь, снятом к Олимпийским играм 1936 года.

Но вот незадача – на пути осуществления масштабных планов двух великих диктаторов встал Алексей, командир береговой бронебашенной батареи. Он считал, что Севастополь останется русским, как и весь Крым.

– Вниманию всего экипажа береговой батареи – боевая тревога! – скомандовал Алексей. – Первой орудийной башне продолжать огонь по наступающей гитлеровской пехоте! Второй орудийной башне приготовиться к стрельбе по надводной цели!

* * *

Алексей – «попаданец» из Донецка 2014 года, прекрасно осознавал последствия применения «спецбоеприпаса». Главной опасностью, которой подвергалась сама бронебашенная батарея, был электромагнитный импульс ядерного взрыва – пусть и ограниченной мощности. Поэтому советский артиллерийский офицер, прошедший ад Светлодарской дуги, приказал обесточить практически все электрические потребители. В том числе – электронный баллистический вычислитель и электрогидравлические приводы поворота башен, подъема орудийных стволов, элеваторов подачи снарядов и досылателей. Электронные лампы вычислителя и обмотки электромоторов могли сгореть от наведенных токов, от электромагнитного импульса ядерного взрыва и коротких замыканий. Алексей предпочел не рисковать.

На «сухопутном линкоре» осталась только телефонная связь между отсеками, еще работал электромеханический вычислитель. Все остальное: подача тяжеленных – почти по полтонны и больше снарядов, наведение орудий и даже поворот огромных броневых башен выполнялись вручную.

Да-да! Береговая батарея являлась еще и шедевром точной механики, она имела дублирующие механические приводы практически всех систем, а все подвижные части, несмотря на их огромный вес, были идеально сбалансированы. Даже громадные 900-тонные броневые башни могли быть развернуты вручную! Для этого в ворот, напоминающий колодезный, «впрягались» по четыре матроса с обеих сторон. Вращая его, всего восемь человек разворачивали броневую громаду башни.

Приводы подъема гигантских стволов по 50 тонн каждый тоже имели ручной привод: массивные шестерни и зубчатые секторы передавали усилия от штурвалов вертикальной наводки. А сами стволы тоже были точно сбалансированы и не требовали таких уж титанических усилий.

Конечно, все эти операции вручную выполнялись гораздо медленнее, но для Алексея сейчас важнее была точность попадания, а не скорострельность. Командир батареи привык больше полагаться на тот «компьютер», который находился у него в черепной коробке.

Старший офицер батареи отложил логарифмическую линейку, с помощью которой проводил расчеты баллистики стрельбы. Снял с рычага массивную телефонную трубку внутренней связи.

– Второй орудийной башне, орудиям номер один и два зарядить «спецбоеприпасы»!

Алексей понимал, что можно и не рисковать, подвергая серьезному испытанию недавно отремонтированные после артиллерийского удара немцев механизмы. Но командир батареи верил своим людям, как самому себе. Они вместе в рекордно короткие сроки, всего за две недели отремонтировали башню. Как можно не верить в подвиг своих же артиллеристов?!

– Есть зарядить «спецбоеприпасы»!

Из полумрака погреба боезапаса матросы вынесли деревянные укупорки с тяжеленными 305-миллиметровыми снарядами. С величайшей осторожностью вытащили темно-серые заостренные болванки на нижний лоток элеватора подачи боезапаса. На верхний улеглись 70-килограммовые метательные полу-заряды пороха в холщовых картузах.

Наверху матросы вручную крутили рукоятки, поднимая смертоносную тяжесть в перегрузочное отделение.

– Вы – за старшего в Центральном посту, – кивнул Алексей помощнику командира батареи Никульшину. – Управление стрельбой и командование батареей буду вести непосредственно из второй орудийной башни.

– Есть.

Тяжелые атомные снаряды поднимались по элеватору подачи боезапаса в перегрузочное отделение, а потом непосредственно во вторую орудийную башню.

Человек и снаряд встретились уже непосредственно возле открытого поршневого затвора 305-миллиметрового орудия.

Алексей внимательно поглядел на лежащий на лотке досылания массивный серый цилиндр с обтекаемым острым носом и блестящим латунью ведущим пояском. С виду – вполне обычный, сколько таких выпущено из орудий береговых батарей и с линкора «Парижская коммуна» за все время героической обороны Севастополя?.. Но выходец из Донецка 2014 года – Алексей знал, что выстрел этим снарядом навсегда изменит мировую историю, разделив ее – в который уже раз, на «до» и «после».