испортить ее чистоты. Внутренняя чистота, оберегаемая безграничной любовью людей, помнивших о своих близких, была неподвластна темных силам.

Набрав в ладони искрящейся воды, Соня коснулась своего лица. Ей вдруг стало так легко и хорошо, словно тяжёлые оковы, сдавливающие сердце, раскололись, превратившись в пыль.

– Спасибо, что привёл меня сюда, Нарц.

– Честно говоря, я это не планировал. Ты сама услышала мелодию Цветка Памяти.

Соня непонимающе потрясла головой.

– Погоди, а ты разве ее не слышишь?

– Нет, ее вообще мало кто слышит, – ответил он с долей разочарования, – я читал, что Цветок Памяти сам решает, кто услышит его, а кто нет. Видимо, ты ему приглянулась…

Соня улыбнулась.

– Дотронься до него, это что-то невероятное, – посоветовала она, находясь до сих пор под впечатлением.

Нарц неуверенно, с неким скептицизмом, протянул руки к стекающим каплям воды.

– Ну как?

– Ничего. Видимо, Цветок Памяти предпочитает особенных, таких как ты. И под словом особенная, я имею ввиду не только, что ты из рода Лиловых…

Соня почувствовала, как ее щеки заливаются краской и посильнее надвинула капюшон, спрятавшись в нем как в домике.

– Кажется, мне пора, – заторопилась она, выискивая глазами дорожку, по которой они сюда пришли.

– Ты куда – то опаздываешь? Снова встречаетесь с Максом в кафе? – голос Нарца стал слегка раздражённым.

– Нет, другое, – отмахнулась Соня, – нам столько всего задали… Ты же понимаешь, пока я во все вникну…Ну, пока, – протараторила она, оставив Нарца с таким ошарашенным видом, с каким обычно поступают в лечебницу.

36

Все время пока она шла домой, слова ее друга продолжали крутиться в голове. Какая ему разница, что они с Максом часто проводят время в кафе? И неужели Нарц и впрямь, считает ее особенной? Скорее всего, он хотел сказать, что она странная, но из вежливости выразился иначе. Но больше всего ее волновал другой вопрос: почему ей так это все важно? Почему она сбежала от него, как от чумы? Почему она вспоминает его слова, лицо, эти зеленные глаза… Может быть, Цветок Памяти так повлиял на нее? Скорее всего. Ведь Нарц, впрочем, как и Макс просто друг, никто более.

За размышлениями, Соня и не заметила, как добралась до дома. Долгогорящие поленья полностью оправдывали своё название, больше суток потрескивая зеленоватым пламенем в камине. Благодаря им, холод ещё не овладел домом, распространившись лишь на второй этаж, в царство безжизненных спален. Она до сих пор продолжала обитать на первом этаже, преимущественно на мягком диване в гостиной. Кухня- столовая, просторная ванная, размером с ее комнату в квартире на Земле и полюбившейся дедушкин кабинет тоже не оставались без внимания. Соня могла часами сидеть на стуле с мягкими подлокотниками, смотреть на семейные фотографии и вдыхать запах книг.

На днях в одном из томов, она обнаружила две фотографии. На первой была она и Лара, две маленькие девочки крепко держались за руки, словно боясь, что их может кто-то разлучить. Тогда они были очень близки. Как же так получилось, что со временем между ними образовалась трещина, увеличивающаяся с каждым годом?

Со второй черно-белой, чуть выцветшей и потрепанной по краям фотографии широко улыбался мальчик. Его серые миндалевидные глаза, знакомые до боли в груди, казалось, ничуть не изменились. Такие же глаза были и у неё.

Умостившись на дедушкин стул, Соня попыталась сделать домашнее задание по живознанию, стараясь прочитать хоть что-то про русалок, но пока это у неё плохо получалось. Хорошо, что ей помогал господин Риккардо на дополнительных занятиях, иначе она бы так и не разобралась со сложным тиберлойским алфавитом, напоминающим славянские руны. Решив больше не мучиться, Соня переместилась в гостиную, поближе к своему любимому дивану, и накрывшись теплым пледом, сразу же погрузилась в крепкий сон.

Родные лица, калейдоскопом сменявшие друг друга всю ночь радовали ее. Она не запомнила, о чем они говорили, что обсуждали, но когда проснулась, на душе теплилась сладкая грусть. Собрав учебную папку с невыполненным домашним заданием по живознанию, она помчалась в учебный центр. Перед основными занятиями у неё была назначена встреча с господином Риккардо, спасающим ее от мрака невежества и плохих отметок.

Стараясь не опоздать к занятию, назначенному на девять утренних потоков, она заблаговременно явилась в учебный центр, не успев даже позавтракать. Когда Соня заглянула в кабинет господина Риккардо, он уже находился на своем рабочем месте и с наслаждением потягивал карамельное какао. При каждом глотке его брови, которые казалось, жили своей собственной жизнью, так и подпрыгивали от удовольствия.

– О, Сонья Киль! Заходьить, заходьить, – воскликнул он, заметив русоволосую голову в проеме двери.

Поздоровавшись с преподавателем, Соня заняла предложенное ей место и с вожделением покосилась на кофейник. Аромат карамелного какао был настолько притягательным, что она громко потянула носом воздух, словно гончая уловившая след. Обратив на это внимание, господин Риккардо предложил ей угоститься напитком.

– Вы ободрались с тем, что я вам задал? – поинтересовался преподаватель книжного наследия.

– Я выучила десять символов, но теперь не пойму как их склонять, – честно ответила Соня, доставая учебный блокнот, – а ещё, у меня невыполненное домашнее задание по живознанию, – со вздохом добавила она.

– Сейчас будем обдираться, – не теряя оптимизма, сказал господин Риккардо и уткнулся в Сонин блокнот.

Час занятий пролетел незаметно. Полученные частички знаний, складывались с предыдущими, словно пазлы, и в голове начинала прорисовываться более точная картинка. Господин Риккардо доходчиво, спокойно и без нервов объяснял любые затруднительные вопросы по учебному материалу. Если бы он ещё не отвлекался на постоянные разговоры, о времени проведённом на Земле, Сонина картинка имела бы более ясные очертания.

Погрузившись в домашнее задание про русалок, она чуть не опоздала на основы точных наук или танец чисел, как любила величать свой предмет госпожа Амелия. Тучная дама с пышной прической, похожей на извергающийся вулкан и противным визгливым голосом никогда не упускала возможности подчеркнуть его значимость и первоочередность. Соня же напротив, считала этот предмет абсолютным не интересным, к тому же он давался ей с большим трудом. Не смотря на своё предвзятое к нему отношение, она с завидным упорством продолжала заучивать все правила, пытаясь вникнуть в их суть. Макс, с которым они периодически пересекались, даже не пытался этого сделать (неудивительно, что он до сих пор не мог сдать экзамен по данному предмету).

– Как насчет сегодня посидеть в кафе с Леоной и Финтом? – предложил он Соне шепотом.

– С удовольствием, но лучше у меня дома.

Ей катастрофически не хватало денег, а просиживать в кафе за счёт друзей, которые и так в последнее время