всякому бреду! Что ты там услышала? Да я бы в жизни ни одной п*дле не позволил бы сказать так про девчонку. Даже если бы это не ты была. А за тебя так урою любого, – кривится.

– Мразь эта, Рома поплатиться еще… Он и брата твоего завалил!

– Не только он.

Лука замирает. Опускает на меня напряженный взгляд.

– Это Оскар. После того как я ушла из клуба, поехала домой. Он узнал, что мы были вместе… И сегодня сорвался…

Варламов глаз с меня не сводит, но я знаю, что следующие мои слова снова разбудят зверя. Но мы ведь честны друг перед другом теперь…

– До этого Оскар меня не трогал. А сегодня словно с катушек слетел, кричал, грозился тебя убить если я хотя бы увижусь.. – при одной мысли об этом горло сдавливает комом. Не могу говорить, пытаюсь переждать этот приступ.

– Вот мразь, – рычит Лука, сильнее прижимая меня к себе. Я знаю, он хочет успокоить меня, но я должна рассказать ему обо всем. А для этого лучше мне отойти от него.

– Стой… стой, – отстраняюсь, отхожу на пару шагов.

Варламову сложно держать себя в руках, но сейчас он понимает, насколько это важно для меня. Поэтому послушно остается на месте.

– Я нашла телефон Глеба в кармане у Оскара. С этого телефона шли сообщения мне, после того как Глеб исчез. Я думаю, его убил Оскар, а жениться на мне хочет из—за наследства…

Лука поднимает лицо к потолку, кивает собственным мыслям.

– Х*й ему, а не свадьба. Я сам завалю эту мразь, – он срывается в сторону коридора, но я встаю в проходе, перегораживая ему путь. С мольбой смотрю в его глаза яростные.

– Послушай меня, я умоляю. Давай уедем? – за футболку его хватаюсь, едва ли не плача. – Давай исчезнем отсюда, чтобы он не нашел нас. Ты и представить не можешь, на что этот человек способен. Он даже Глеба вокруг пальца обвел, а тот был лучшим стратегом…

Лука молчит. Словно столб каменный. А я руками его обхватываю, боясь что он в любой момент сорвется.

– Глеб доверял этому у*бку. Я обещаю, все будет хорошо.

Перед глазами пелена от слез.

– Нет, не надо… Когда Оскар закрыл меня в доме и угрожал что убьет тебя, я поняла одно… Я очень многое дала семье. В том числе и Глебу. Он помогал мне и я до сих пор готова сделать все, чтобы найти его или спасти, но я не готова больше рисковать тобой. Не лезь в это, Варламов…

Он молчит, в то время как глаза Луки смеются. Будто говорят, мол, ты сама слышишь, о чем просишь, Ослик?!

Я на грани. И Лука чувствует это. Мое состояние немного отрезвляет его.

– Иди сюда, глупая, – вдруг сменив гнев на милость, притягивает к своей груди, обхватив мой затылок ладонью. А я обхватываю его своими руками, упираюсь носом в теплую ткань футболки. Слезы на глазах, но боль стихает. Мало по малу уходит, оставляя после себя усталость.

– Моя ты, – шепотом в волосы, пока его теплые ладони мою спину гладят. – Хватит бегать. Нет у тебя братьев теперь, есть только я. Прими это как гребаный факт, Ия. И Глеба найдем, и никуда мы не свалим. Пассажир твой уедет, и только ему решать как далеко.

– Лука… – отстраняюсь немного, чтобы в глаза ему посмотреть.

А он улыбается так тепло, и волосы с моего лица снова убирает.

– Все будет хорошо, верь мне…

Если бы все так легко было… Качаю головой, пытаясь протолкнуть обратно подкатившую к горлу горечь.

– Я испорченная, я больная. Ты видишь какой я стала.. Разве нужна тебе такая, Варламов? – сквозь слезы смотрю на лицо его родное. На шрамик небольшой у нижней губы, на морщинки в уголках глаз, на мелкую россыпь бледных веснушек по щекам. Как бы я хотела, чтобы мы снова были вместе. Как бы я хотела довериться ему…

Он хмурится.

– Нужна, – твердо, со злостью.

С губ слетает горькая усмешка.

– Ты же не думаешь что это так просто?! – отстраняюсь, стираю с лица влагу. Отхожу на пару шагов.

– «Все хорошо, Ослик, держи бургер, ешь…» Это так не работает, Варламов. Это сидит во мне и так глубоко, что я не знаю как это достать… То что было сейчас, будет постоянно.. – внутренности скручивает в узел. По лицу слезы бегут, и я не могу это остановить.

А он прищурено так смотрит на меня.

– Ты меня напугать пытаешься или себя отговорить? – резко ко мне подается, хватает за плечо, снова к себе прижимает. Злиться. Стирает с моего лица слезы ладонью, и так нежно в глаза мне смотрит.

– Я с тобой, – тихо, на выдохе. – Значит, буду держать тебе волосы, когда нужно. Мне кажется, у меня это прекрасно выходит, – смеется, намекая на тот случай в клубе. Я улыбаюсь в ответ.

Варламов снова серьезен.

– Мы пройдем весь путь, с тобой. Вытащим это из тебя, как бы глубоко не сидело. Ты будешь здорова, ты будешь счастливой и не будешь больше волноваться о подобной х*рне, вроде лишних килограмм. Я клянусь тебе, Ия, я сделаю все, чтобы ты была счастлива, чтобы полюбила себя и увидела себя так, как вижу тебя я, – по лицу пальцами ведет, и смотрит на меня так, словно от меня его жизнь зависит.

– Только не отталкивай меня, пожалуйста, не надо…

Разве он оставил мне шанс на отступление? Разве я могу сказать ему: «Нет»? Разве могу сделать больно, глядя в его глаза влюбленные? В глаза, готовые взять на себя мои страхи и боль?

– Иди сюда, – шепотом, надсадно, а потом его губы касаются моих. И я наконец—то отпускаю себя. С каждым движением его языка во мне, с каждым новым вдохом я понимаю, что больше не одна. Он рядом. Тот, ради кого теперь и душу отдам. Тот, кем ни за что не пожертвую снова.

Звонок телефона. Снова. Он рвет на кусочки самый лучший момент моей жизни. Лука отстраняется, упирается лбом в мой. Он чувствует то же, что и я.

– Подожди, Ослик, – обнимая меня за шею, достает телефон из кармана джинсов.

– Илай.. – произносит удивленно, смотря на экран. Принимает вызов, прижимая к уху телефон.

– Лука, это полный п*здец! – раздается в трубке оглушительный рев.

Я вздрагиваю. Гневный крик Неймана рвет динамики. Никогда еще не слышала его таким злым.

Глава 24. Подлость

– Лука, что случилось?

Он носился по комнате как бешеный. Ни слова мне не ответил.