– Лора, я могу только радоваться, что у моего сына такой отличный вкус… – разливался соловьем Андрей, размышляющий, что невестка-то могла бы быть и поярче, но ничего, зато как домохозяйка отлично подойдёт! – Славно, что вы уже столько лет вместе!

– Её зовут Алёна, – сухо поправил Андрея Владимировича Павел. – И поженились мы только этим летом.

– Правда? Прости, жаль, твоя мама не сочла нужным меня об этом известить!

Матильда мило улыбалась, успешно справившись с искушением немного изменить траекторию движения кипятка из заварочного чайника и от души облить этого лощеного профессора. – Ничего-ничего… Торопиться не стоит, а то ещё спугну чудака…

– А почему же ты сам не интересовался, как мы живём? – Павел сдерживался исключительно из-за присутствия Алёны и мамы.

– Ну, видишь ли… Моё время так расписано, просто посекундно! – Андрей оправдываться не любил, это же совершенно не позитивно! – Вот, решил приехать и сам на всё посмотреть. Как ты, сынок? Где работаешь, чем занимаешься?

– Работаю на работе, занимаюсь делами… – отрезал Павел.

– Понятно, понятно… Блестящая карьера не удалась, а кризис среднего возраста как раз налицо! – довольно покивал головой Андрей, не обращая внимания на ошарашенное выражение физиономии Павла, которого как раз на работе не просто ценили, а на руках готовы носить были! Он занимался работой, которую знал, которая приносила хороший заработок и пользу, и делал он её отлично.

– А вы, Лор… В смысле Алёна? Аааа, всего лишь учительница… Понятно, понятно! – Андрей был очень доволен. С его точки зрения всё складывалось блестяще!

– Если его хозяин не покусает, я сам его цапну! – решительно заявил Бэк.

– Не торопись… По-моему у нашей Матильды имеется какой-то план. Она усмехается так довольно, как Мышка, которой удалось поймать длинную меховую штуку от Алёниной куртки и уволочь её в тайник! – остановил приятеля более опытный и наблюдательный Урс.

Андрей Владимирович свысока и снисходительно вещал. Именно вещал.

– Ну, я рад, что Павел перерос свою проблему, и теперь полностью здоров. Это, знаешь ли, Матильда, было так неприятно… Этот вид, мокнущая в язвах кожа, и стоны эти постоянно… У меня-то такого никогда не было, так что это твои гены испортили ребенку здоровье! Но, я смотрю, теперь всё отлично, и я могу предложить ему переезд в Германию. У меня там отличная вилла, хороший сад вокруг, мне нужен секретарь.

– Что? – Павлу показалось, что у него перед глазами закружились блестящие точки. Хотелось вскочить, перевернуть на этого лощеного типа стол, он сжал кулаки, и тут же ощутил, как его успокаивающе погладила по плечу Алена.

Матильда хладнокровно покосилась на сына, и, уловив с трудом сдерживаемый гнев, отодвинула подальше чайник с кипятком, подумав, что сегодня на эту посудину как-то слишком много хищных взглядов направлено. Она посмотрела на своё отражения в стеклянной дверце буфета.

– Хорошо, что я, когда в ярости, не краснею, а то сейчас полыхала бы, как все алые паруса! Ах, ты, сморчок крашеный! Это вот, оказывается, почему ты сына бросил… Дерматит, его, видите ли, раздражал! – Матильда вспомнила, как маленький Пашка старался не плакать и не шуметь, опасаясь разбудить, или потревожить родителей. – Ах, ты, профессор великий… Гены мои ребенка испортили? Ну, погоди, погоди! Я тебе устрою, память-то у меня отличная… Главное, что бы ты на ночь остался, а там уж погляжу я на тебя.

– Да, так вот, как я сказал, я предлагаю тебе с супругой переехать ко мне. Ты будешь работать со мной, в качестве моего секретаря. Лора, ах, да… Алёна, будет следить за домом. Домработницу я рассчитаю. Садовник приходящий есть, так что вы, милая, легко управитесь! Насколько я знаю, русские женщины спокойно справляются с подобной работой.

– А с чего бы мне уезжать? – негромко и очень спокойно спросил Павел, уже взявший себя в руки.

– Ну, как же… Ты ведь взрослый человек. Что ты будешь иметь в этой стране? Скромный заработок? Никакого роста, никаких перспектив. Я надеюсь, ты не страдаешь этим… Квасным патриотизмом? – бархатный, хорошо поставленный голос неожиданно заставил Павла окончательно успокоиться.

– Чего я так взбесился? Сидит лощеная ухоженная пакость, по недоразумению когда-то именовавшаяся моим отцом, и отказавшаяся от меня и мамы исключительно потому, что я был не идеальным, а с его точки зрения порченным! Да я свой дерматит благодарить должен! Если бы не это, он бы мне тоже загадил бы мозги вот этой самой грязью, которой он поливает страну, в которой родился, рос, выучился, получил научную степень. Ладно, уехал ты зарабатывать, наукой заниматься, могу понять, многие уехали. Но, оплёвывать-то зачем? – Павел холодно, словно разноцветную редкостную плесень, рассматривал этого вальяжно разглагольствующего, ухоженного, противного ему до судорог мужчину.

– Да, я всё продумал, и получается весьма удачно. Ты по-английски говоришь? Если нет, не беда, я оплачу тебе и Лор… то есть Алёне отличные курсы. Немецкий тоже надо будет выучить, но, это не проблема. Переехать можете уже весной. Сбором документов для вашего приезда займётся мой нынешний секретарь. Алёна, вы же можете разорвать контракт со своей школой? Ну, конечно, что я спрашиваю такие глупости, – он снисходительно рассмеялся. – Да, и я хотел уточнить, планируете ли вы детей? Лично я совсем не против внуков!

Павел снова начал закипать от такой бесцеремонной уверенности этого типа, зато Алёна, напряженно всматривающаяся в выражение лица Матильды Романовны, вдруг мило улыбнулась и защебетала что-то любезно-легкомысленное, явно отвлекая профессора от непосредственного общения с Павлом.

– Детей мы, разумеется, очень хотели бы. А можно спросить, какой у вас дом, а сад?

Андрей довольно покивал головой. Конечно, разумная женщина и должна таким заинтересоваться. Он начал подробно описывать планировку виллы, площадь сада, какие деревья там растут, и как он лично контролирует уход за ними. Он всё рассчитал верно.

Павел изумлённо уставился на жену. – Неужели она всерьёз этим интересуется? – он вдруг испугался, что она… Что ей захотелось туда, в Германию. – Алёна…

– Пашенька, зачем ты перебиваешь разговор? Помоги мне лучше чай свежий принести, – Матильда Романовна подмигнула Павлу, вручила ему остывший чайник, за спиной Андрея Владимировича послала Алёне нежный воздушный поцелуй, и вытолкала драгоценного сыночка в направлении кухни.

– Мам, что происходит?

– Ты телепень шерстолапый! – вздохнула Матильда, припомнив выражение из «Властелина Колец», которым в детстве иногда поддразнивала Пашку. – Тюлюлень!

– Мам! Неужели Алёна…

– Дитятко, не мешай мне! Алёнушка у тебя – сокровище! Она уловила мои умоляющие взгляды и поняла, что мне надо не допустить преждевременного взрыва твоих эмоций. Короче говоря, не спугни папаню! Я имею право на моральную компенсацию?