художественных образов, как это было во времена Бродского и Тарковского. Нет эзопова языка театральных постановок, как это было во времена Таганки. Нет грандиозности Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975-го, заложившего в протокол слова «права человека», словно замедленную бомбу свободы, в здание тирании.

Остались карликовые обломки того противостояния, Хельсинкские комитеты, распространяющие фэйки об убиенном юристе Магнитском. И есть чуть ли не претендующий на роль спасавшего советских диссидентов писателя Генриха Белля лжепророк Билл Браудер.

Быть может, он - досадное исключение? И все в принципе по-прежнему? Множество бескорыстных диссидентов, теперь называемых оппозиционерами, на интеллигентских кухнях, «Радио Свобода», тирания в Москве, свет демократии с Запада? Положим, кроме кухонь теперь есть кафе и образ современного диссидента может включать молодость и моду. Но суть - правдолюбие, идеализм, самопожертвование и очень острый ум - все та же. Почему же тогда именно дело Магнитского, выросшее из истории трех браудеровских фирм-помоек, укравших четверть миллиона долларов, стало символом сопротивления режиму и его завизировали громкими заявлениями, посмертными премиями и прочими знаками внимания все основные правозащитные организации и все либеральные авторитеты?

Ведь еще живы и активны люди, помнящие и советские лагеря, и политические психушки. Проницательные, разбирающиеся в повадках следователей, охранников, заключенных. Неужели они не раскусили вымысел Браудера? Или раскусили, но не подают виду? Или, может быть, незаметно даже для себя предпочли принцип «цель оправдывает средства»? Цель борьбы с режимом - средства браудеровского мифотворчества?

Браудер - симптом застоя, эрозии идеологии прав человека. Как когда-то история сталкивала искренних коммунистов и циничных аппаратчиков в одной стране и одной эпохе, современность окунает искренних гуманистов в мутные потоки профессиональной правозащиты.

Между Россией и Западом сегодня опять назрел серьезный конфликт, но, в отличии от эпохи холодной войны, есть очень и очень мощная объединяющая «система ценностей» - ценностей, так сказать, материальных. Попросту говоря - денег. Когда эта система ценностей не так объединяла наши народы, как сегодня, - при советской власти даже просто провозглашавший на словах лозунги прав человека, свободы и демократии реально чем-то рисковал. Сегодня Конгресс США принимает Закон Магнитского на основании путаных и бездоказательных заключений российских правозащитников. Может быть, эти правозащитники, раз они так послужили делу свободы и демократии, в американской интерпретации, - стали жертвами кровавого кремлевского режима? Не похоже. Они заседают в каких-то золоченых палатах в центре Москвы. Их подрывающая систему коррупции и произвола организация называется Совет по правам человека при президенте РФ. Что это значит? Что права человека - общая система ценностей Запада и России? Или то, что словосочетание «права человека» кое-где начинают терять смысл?

Всемирно известный борец за права человека Мистер Браудер может, несмотря на всю свою одиозность, несмотря на запатентованный им бренд «врага Путина номер 1», просто купить в России журналиста, эксперта, общественного деятеля, небольшое НКО или ОО (общественная организация), точно так же он покупал ООО. Он вел свою кампанию по Магнитскому точно такими же методами, пресс-релизами, выступлениями и презентациями, как он в свой «пророссийский» период рекламировал свой фонд и гринмейловскую деятельность по выколачиванию быстрых дивидендов из крупных российских компаний (против чего в США есть законы, а в России нет). Его пиар, даже в делах финансовых, всегда имел моральный акцент. А не то ли стараются делать все корпорации? Но у Браудера в России всегда было пиаровское преимущество. Он зарабатывал деньги в стране дикарей. А после того, как его деятельность начала расследовать милиция, - в стране коррумпированных ментов.

Все это не значит, что автор этих строк не считает права человека безусловной ценностью. Но мы живем в мире слов. Логоса. «Свобода, равенство, братство» - тоже когда-то были безусловной ценностью. Или являются таковой до сих пор (во Франции уж точно). Но ведь и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» многие честные люди произносили искренне. Тезис о правах человека, впервые сформулированный в XVIII веке, сегодня испытывается на прочность, конечно же, не только в наших баталиях с Биллом Браудером. Не он ли, этот тезис, трещит по швам, когда после кровавого хаоса, устроенного цивилизованным миром на Ближнем Востоке, беженцев оттуда считают грязными потенциальными преступниками и не хотят видеть в изящных европейских городах? Сколько гуманистического вдохновения было вложено во Всеобщую декларацию прав человека 1948 года! Каждый человек имеет право... Там столько прав! Как у граждан образцовых богатых стран. А тут каждый человек! И это совершенно правильно. Но почему же тогда всеобщая декларация прав человека выглядит сегодня как новая утопия? И кто в этом виноват?

Отличие идеала от действительности может сначала означать надежду и благородную цель, а потом стать обманом. Но пусть это будет темой будущего фильма или книги. Заканчивая эту, пройдемся до конца по логике нашего героя, Уильяма Феликса. Она в том, что можно, зарабатывая сотни миллионов долларов в нищем регионе, таком как Калмыкия, не платить там вообще никаких налогов или почти никаких. Она в том, чтобы не вспоминать ни о каких правах человека в этот период жизни и деятельности, вдруг кому-то придет в голову, что калмык, россиянин - человек - и у него есть права, например право на тот минимум, который давали бы ему справедливые налоговые отчисления из прибыли от торговли акциями российских компаний. Браудерова логика еще, конечно, и в том, чтобы вспомнить о правах человека тогда, когда милиция заметит у него отсутствие энтузиазма эти налоги платить. И вот мистер Браудер берет в руки микрофон и рассказывает нам, как на самом деле попираются права человека - безжалостной российской милицией, кровавым кремлевским режимом. А ведь почтенная публика уже где-то слышала, что русские народ брутальный, режимы у них всегда кровавые, за редким исключением - когда они выполняют указания Международного валютного фонда. И потому, кроме презентаций мистера Браудера, ничего по поводу русских можно и не читать. И даже про Всеобщую декларацию прав человека можно не вспоминать. Где говорится, что каждый человек, а значит, и российский милиционер, и российский бизнесмен, имеет право на защиту чести и достоинства и справедливый суд.

Говоря о несправедливости, труднее всего на самом деле говорить о несправедливости по отношению к себе любимому. Потому что понятно, что это мало интересует других. Меньше всего я ожидал, начиная работать над «Актом Магнитского», что в результате почувствую себя жертвой несправедливости. А это именно так. А что почувствовал бы ты, читатель, если бы тебя обвиняли во лжи и подлости, когда ты на самом деле просто решил задавать вопросы. Но одно я знаю совершенно точно: