Звони, если есть такая возможность (адрес и номер телефона указаны внизу).

Твой любящий брат,

Могенс

P.S. Я не сомневаюсь, что твои деревья – самые лучшие в Дании. Конечно, металлу и пластику ты предпочитаешь древесину, но я все же решил отправить тебе елочную подставку от нашей фирмы. Она лежит в посылке.

Йенс Хордер дважды сложил письмо и убрал его во внутренний карман. Конверт с деньгами он положил в боковой карман куртки. Потом он посмотрел на громоздкую посылку, взял свои пакеты и пошел в сторону дома.

Незнакомец на Ховедет

После того как тот незнакомец отошел от собаки, я следовала за ним всю дорогу из леса. В какой-то момент он практически заметил меня. Во всяком случае, он долго смотрел на то место, где я пряталась. Но я стояла неподвижно – а я очень хорошо это умею, – и он побрел дальше. Он прошел мимо белой комнаты – было так странно, что он выбрал именно такой путь, а не самый простой, прямо по гравийной дороге, поэтому я задумалась о том, не знает ли он наши ловушки. Но это же невозможно!

Ему просто повезло.

Мне было страшно. Я не понимала, чего он хочет. Папа еще не вернулся, а мама лежала наверху в спальне и ничем не смогла бы мне помочь. А этот мужчина видел собаку и капкан, да еще и поднял мою стрелу. Я видела, как он держит ее в руке! Я боялась, что он ищет меня. Но как он мог знать, что я там была? Он меня не видел. Да и вообще – я же умерла!

Уже зайдя к нам во двор, он долго стоял ко мне спиной. Я уверена, что он смотрел на все наши вещи. Наверное, он не привык видеть так много предметов в одном месте, только если он тоже иногда не ездил на свалку.

Мне бы очень хотелось знать, что ему нужно. И чтобы пришел папа. Вместе с тем я боялась, что он придет. Больше всего мне хотелось, чтобы незнакомец просто ушел, не попадая в капкан и не встречаясь с папой.

Тем временем он просто стоял у нас во дворе спиной к лесу. Я думала, что он сразу пойдет к дому, и выжидала затаив дыхание. Что, если он решит пойти мимо комбайна?

Чтобы пройти от белой комнаты прямо к дому, ни в коем случае нельзя идти по тропинке мимо красного комбайна. Сначала нужно идти по проходу, который вьется змейкой рядом с сараем, потом – вернуться к мастерской, обязательно справа обойти старую конфорку, и вот – входная дверь. Я никогда не забывала, какие проходы нужно выбирать, потому что всегда вспоминала взгляд, с которым папа учил меня.

Не знаю, что не так с конфоркой, но кажется, если пойти не справа, а слева, она могла упасть с горы кубиков, на которой стояла.

Папа заставил меня поклясться, что я всегда буду ходить только по правильным проходам. Он говорил, что доверяет мне больше всего на свете. Меня это радовало, но почему-то в то же время и немного расстраивало. Не знаю почему.

Незнакомец не пошел мимо комбайна. Видимо, он услышал какие-то звуки из сарая, потому что внезапно посмотрел в ту сторону. Поэтому он повернул к двери сарая и долго там стоял.

В этот момент я подумала, что должна его застрелить.

Я запросто могла попасть в него, потому что он стоял спокойно и что-то разглядывал. Особенно если бы я подкралась поближе и опустилась на колено – в таком положении я всегда попадала в цель. Я выросла и стала меткой, как Робин Гуд.

А стал бы Робин Гуд стрелять человеку в спину?

А что сказала бы мама, узнав, что я кого-то застрелила?

А что сказал бы папа, узнав, что я не застрелила незнакомца? Ведь у меня была возможность. Мне кажется, папа бы точно застрелил его на моем месте.

Тогда нужно больше стрел, и, скорее всего, придется добить его выстрелом в голову. Я не понимала, как быть с таким крупным мужчиной – ведь это точно не то же самое, что стрелять в животное или бабушку. Я никогда не стреляла во взрослых. А если я промажу? Я сжала в руках лук.

Но опоздала – он пошел обходить сарай. Что он хотел найти на поле? Кроме нас, там никто не ходил, да и мы туда больше не ходили. Он что, хочет забрать наших курочек? А есть ли там еще курочки… Гусей точно больше не было.

Я пошла за ним. Для этого нужно было выбраться из опушки леса, и я молниеносно пробежала от своего укрытия за деревьями к новому – за горой вещей у желтого велосипеда. Оттуда я видела, как он идет через поле к задней части дома. Там вообще не было ловушек. Интересно, знал ли он об этом?

Если бы я пошла мимо сарая, он бы точно меня заметил, поэтому я выбрала безопасный путь через двор. Там всегда было за чем спрятаться. К тому же я умела двигаться быстро и тихо, даже ползком.

Он стучал в дверь кладовой, пока я пряталась за ванной, за углом сарая. Я слышала, как он стучит, и даже мельком увидела его, когда он немного шагнул назад. Он что-то искал. Ключ? Вскоре после этого я слышала, как он запер за собой дверь, и видела, как прямо на него выбежал кролик.

Я выжидала.

Выбежали еще два кролика.

Потом он закричал: «Эй!»

Я увидела, что занавеска на кухне немного приоткрыта. Но там было темно, поэтому в окно я ничего не увидела.

Что, если он нашел маму?

Если бы не мысль о маме, я бы уже давно спряталась в контейнере. Но вместо этого я сидела за ванной и не шевелилась, смотря на окно маминой спальни.

Вдруг из дома раздался грохот. Я услышала чей-то крик. Мама не могла кричать, значит, это он.

Он кричал очень громко.

У меня даже не было никаких мыслей в голове. Я просто сидела и не могла пошевелиться. Мои слезы, должно быть, тоже не могли, потому что мне хотелось заплакать, но не получалось. Не было ни слез, ни Карла. Он не пришел. И папа не пришел.

Тем временем незнакомец все еще был в доме с мамой.

Какое-то время спустя он снова вышел через заднюю дверь. Я не понимала, что делать.

Потом