— Прежде чем я продиктую вам последние инструкции, хочу напомнить, что все должно быть выполнено в точности. От этого зависит жизнь заложников. Как поняли?

— Мерзавец…

— Если вы поняли, достаточно ответить «да».

— Да, недоносок.

— Я продиктую вам пять пунктов. Записывайте их по порядку и после каждого подтверждайте, что поняли. Не надо комментариев. Пункт первый: по завершении этого разговора вы должны дать напряжение. Как поняли?

— Понял.

— Пункт второй: после того как вы дадите ток, вы освободите линию до станции «Саут-Ферри». Подчеркиваю, нам нужна «зеленая улица». Ни одного красного светофора! Мы не должны ни разу остановиться. Прошу подтвердить.

— Очистить путь до «Саут-Ферри». Дать «зеленую улицу».

— Если мы нарвемся хотя бы на один красный светофор, мы убьем заложника. Пункт третий: все поезда должны стоять, никто не должен двигаться за нами. Как поняли?

— Ладно, сделаем.

— Пункт четвертый: вы свяжетесь со мной, как только очистите линию до «Саут-Ферри» и обеспечите «зеленую улицу». Как поняли?

— Выйти на связь, когда линия будет свободна, все сигналы зеленые.

— Пункт пятый: убрать всех копов из туннеля. Если этого не будет сделано, мы убьем заложника. Далее: убрать всех копов со станции «Саут-Ферри». Если этого не будет сделано, мы убьем заложника.

— Понял. Можно вопрос?

— По поводу инструкций?

— По поводу вас. Ты хоть понимаешь, что ты — ненормальный?

Райдер внимательно осмотрел пустынный туннель.

— Это к делу не относится. Я буду отвечать только на вопросы, касающиеся инструкций. Такие есть?

— Нет.

— Для выполнения у вас есть десять минут. Как поняли?

— Дайте нам больше времени.

— Нет, — сказал Райдер. — Конец связи.

Когда лейтенант Прескотт узнал, что городские власти согласились выполнить все требования грабителей, у него словно гора с плеч свалилась. Конечно, выбора у них особо не было, но он прекрасно понимал копов — будучи сам одним из них, — и знал, что эмоции подчас могут взять верх над рассудком и логикой.

Фрэнк Коррелл, согнав с места очередного диспетчера, устроился за его пультом и что-то кричал в микрофон. Если не считать этого крика, в Центре управления в целом царило спокойствие — каждый занимался своим делом, и пока что все шло сравнительно гладко.

Прескотт похлопал Коррелла по плечу. Тот, словно не слыша, продолжал выкрикивать в микрофон свои приказы. Прескотт похлопал сильнее. Коррелл, резко обернувшись, уставился на него.

— Только не говори ни слова, ладно? — предупредил Прескотт. — Просто выслушай. Я получил новый приказ…

— Плевать я хотел на твои приказы! — взревел Коррелл, стряхнул с плеча руку Прескотта и отвернулся к пульту.

Прескотт левой рукой расстегнул куртку, правой выхватил из кобуры револьвер, сзади ухватил Коррелла за подбородок, резким движением запрокинул ему голову и уткнул дуло револьвера ему в глаз.

Готовясь выполнить последние требования преступников, окружной инспектор велел дюжине переодетых детективов смешаться с толпой на платформе станции «Саут-Ферри»; полицейские в форме должны были сконцентрироваться на соседних станциях и в туннелях. Совершенно не понимая, что происходит, он обратился за советом к начальнику Транспортной полиции Костелло.

— Что у них на уме, шеф?

— Хотят использовать заложников как прикрытие? — Костелло недоуменно потряс головой. — Странная тактика. Я бы в поисках отступления не стал бы все глубже лезть в туннель.

— Но они полезли, — сказал окружной инспектор. — Надо полагать, у них есть хорошо продуманный план отхода. Они требуют подать напряжение на линию и освободить пути. Вам это о чем-нибудь говорит?

— Ясно, что они собираются ехать в своем вагоне.

— Почему они выбрали станцию «Саут-Ферри»?

— Будь я проклят, если понимаю! Чтобы они попали туда, мы должны перевести их на другую ветку на стрелке на станции «Бруклин-Бридж».

— А какая станция идет после «Саут-Ферри»?

— Это конечная, колея делает круг, и пути снова возвращаются на «Боулинг-Грин». Понятия не имею, зачем им все это надо. Там же тупик, на путях стоит куча поездов, они попросту отрежут себе все пути к отступлению.

Окружной инспектор взглянул на комиссара. Тот безучастно молчал, хотя на лице у него была написана тревога. Предоставляет мне самому выкручиваться, подумал окружной инспектор. Демонстрирует присущее ему доверие к подчиненным. А почему бы и нет? Если все хорошо кончится, почему бы и нам не получить свои полчаса славы?

— Мы можем скрытно следовать за ними на другом поезде, — заметил шеф Транспортной полиции. — Я знаю, что мы обещали не…

— А разве после того, как пройдет их вагон, зеленый свет не сменится на красный? Нас же остановит блокировка!

— На локальной колее — да, но на колее экспресса — нет, — сказал Костелло. — Может, они об этом не знают?

— Они об этом знают, — ответил окружной инспектор. — Они слишком много знают о подземке, чтобы не учесть этого. Ну хорошо, мы сядем им на хвост. Но ведь если они нас заметят, еще одним заложником станет меньше.

— Мы можем следить за их продвижением на табло в Башне. По крайней мере, до станции «Бруклин-Бридж». А потом передадим вагон диспетчерской, которая находится на «Невинс-стрит». Они поведут их дальше на юг.

— Это покажет нам их точное местоположение?

— Да. Естественно, на всех платформах будет полно копов из Транспортной полиции.

— Ладно, — бодро произнес окружной инспектор. — Так и сделаем. Башня следит за их перемещением. Экспресс сидит у них на хвосте. А можно будет вырубить в нем свет — и снаружи, и внутри?

— Конечно.

— Договорились, — сказал окружной инспектор и покачал головой. — Ничего себе работенка: преследовать поезд метро! Отвечать за экспресс будет старший инспектор полиции Дэниэлс. Патрульные автомобили будут следовать за ними по поверхности. Я задействую в этой операции все машины, имеющиеся в наличии, и всех свободных патрульных. Перекрыть все станции, все выходы, все аварийные выходы. Сколько у вас аварийных выходов, шеф Костелло?

— Примерно по два на каждой станции.

— Одно замечание, — внезапно проговорил молчавший до сих пор комиссар. — Должны быть приняты все меры предосторожности. Я о заложниках. Они нужны нам живыми.

— Да, — сказал начальник полиции округа. — Не будем забывать о том, что они уже начали убивать заложников.