— Мы организуем погоню. Отцепите первый вагон и выключите в нем все освещение.

— Приятель, а кто это мне разрешит проделывать такие штуки?

Дэниэлс сжал локоть машиниста крепче.

— Я сказал, выруби свет! Тут должно быть темно, и снаружи, и внутри. После этого отцепи вагон от поезда. На все тебе три минуты.

Машинист открыл было рот, но Дэниэлс сдавил ему локоть, словно клещами, и он прикусил язык. Вернувшись в кабину, он, ворча, принялся собирать все необходимое: тормозную рукоятку, ключи и прочее.

Потом они направились в заднюю часть вагона, куда уже успели согнать пассажиров. Они сбились в кучу, а спецназовцы стерегли их — точь-в-точь овчарки вокруг отары овец. Остальным копам Дэниэлс приказал занять освободившиеся сиденья. Сжимая свои винтовки, автоматы и гранатометы, полицейские уселись. Дэниэлс вошел в кабину и взглянул через лобовое стекло. В туннеле стало намного светлее, чем раньше, но все же это было на редкость унылое и мрачное место — мерцающие кое-где огоньки и бесконечные ряды опор, смахивающих на оголенные стволы деревьев, делали туннель похожим на какой-то безжизненный призрачный лес.

Райдер жестом поманил Лонгмэна, и Лонгмэн подошел к нему. Райдер уступил ему место у пульта управления.

— Вперед, — сказал он.

Лонгмэн сдвинул контроллер. Вагон тронулся.

— Жуть какая, — нервно сказал он, не отрывая взгляда от цепочки зеленых сигналов. — Наверняка тут за каждым столбом прячутся копы.

— Ничего не бойся, — сказал Райдер. — Они не сунутся.

Почему он так в этом уверен? Откуда он знает, что полиция будет соблюдать правила этой странной войны, правила, которые он сам же и установил? Но как бы то ни было, уверенность Райдера, как обычно, приободрила Лонгмэна. Руки его уверенно покоились на рычагах. Вот его настоящее дело, подумал Райдер, в остальном он ни к черту не годится.

— Ты точно знаешь, где остановиться?

— С закрытыми глазами, — сказал Лонгмэн.

Когда красные сигналы, обозначавшие на табло поезд «Пэлем Сто двадцать три», начали мигать, Марино тут же связался с полицейским диспетчером из Городского департамента.

— Что там у вас? — спросил полицейский.

— Эти сволочи поехали! — заорал Марино и толкнул плечом миссис Дженкинс. Но та уже разговаривала со штаб-квартирой Транспортной полиции. Ее голос был четким и выдержанным:

— «Пэлем Сто двадцать три» начал движение.

— Продолжает двигаться! — крикнул Марино в свою трубку.

— Отлично, — ответил полицейский диспетчер. — Продолжайте докладывать, но не так громко, если можно.

— Продолжает двигаться. — Марино безуспешно старался успокоиться. — Едут на малой скорости, но не останавливаются.

— Вас понял. Продолжайте докладывать. Только держите себя в руках, договорились?

В штаб-квартире Департамента полиции Нью-Йорка полицейский диспетчер связался с окружным инспектором:

— Сэр, поезд тронулся. Патрульные машины следуют за ним по плану.

— Рано, — сказал окружной инспектор. — Мы же договорились, что они будут ждать, пока мы не расчистим пути вокруг «Саут-Ферри»! Проклятье, что происходит?!

— Сэр?

— Оставайтесь на связи! — рявкнул окружной инспектор и бросил трубку. Было слышно, что он очень встревожен.

В оперативном отделе Транспортной полиции лейтенант Гарбер, прижав к уху трубку, слушал, что говорит ему миссис Дженкинс.

— Хорошо, подождите минутку. — Он повернулся к диспетчеру: — Они поехали. Готовность номер один. Патрульным машинам наверху тоже. Городская полиция ведет их, но и нам не мешает. Проверьте, чтобы патрульные на станции «23-я улица» получили инструкции как можно быстрее. — Гарбер взглянул на часы. — Мы их достанем, черт побери!

В отделе началась суета, при виде которой лейтенант Гарбер ощутил мрачное удовлетворение. Боже, как было бы хорошо, если б мы сами их взяли! Именно мы, а не городские копы.

— Давайте, парни, двигаемся, двигаемся! — гаркнул он.

— Да, лейтенант, — сказал в трубке голос миссис Дженкинс. — Они продолжают двигаться.

Когда один из диспетчеров будничным тоном объявил, что, кажется, знает, как бандиты собираются смыться с деньгами, все так и опешили.

— Готов поспорить, они думают уйти через туннель старика Бича.

Диспетчер передвинул сигару в угол рта, чтобы не мешала говорить, и объяснил. Где-то в 1867 году старый Альфред Эли Бич взял в аренду цокольный этаж здания на углу Бродвея и Мюррей-стрит и начал проектировать нью-йоркское метро. Первый туннель длиной в 312 футов протянулся под Уоррен-стрит. Старик купил железнодорожный вагон, поставил на него пневматический двигатель и гонял его взад-вперед под землей. Однако пассажиров практически не было — публика не выказала особого интереса к подземке, и вскоре проект приказал долго жить.

— Локальная колея линии «Лексингтон-авеню» доходит как раз до того места, где начинается старый туннель, — говорил диспетчер, перекатывая во рту сигару. — Держу пари, эти парни рассчитывают добраться до него!

Старший диспетчер, жадно ловивший каждое слово, не выдержал:

— Твой старый туннель не используют уже лет семьдесят. Его разрушили еще в 1900 году, когда прокладывали туннели для первой линии настоящего метро. Откуда ты знаешь, что от него что-нибудь осталось?

— Ниоткуда не знаю, — отрезал диспетчер. — А откуда ты знаешь, что ничего не осталось? Есть доказательства?

— Доказательства? — переспросил старший диспетчер. — Да сколько угодно. Часть кирпичей, из которых был сложен старый туннель, использовали, когда строили линию «Ай-Ар-Ти». Будешь в следующий раз проезжать там, внимательно смотри — сразу после станции «Сити-холл» в стене туннеля видны старые кирпичи.

— Никогда не смотрю в окно, когда еду на метро, — пробормотал диспетчер. — Что там можно увидеть?

— Как что? Кирпичи. Кирпичи из туннеля старого Бича.

— Ну это всего лишь твои домыслы, — буркнул диспетчер, жуя сигару.

— Иди-ка ты лучше работать, — огрызнулся старший диспетчер.

— Может, прибавить немного? — спросил Лонгмэн.

— Не надо, — ответил Райдер, — держи эту скорость.

— Думаешь, мы уже проскочили все засады?