Предупредила ее вездесущая Алла Кирилловна и тут же присовокупила:

— Да зачем он вам нужен, Верочка? Он же еврей!

— Простите, откуда вы это взяли? — опешила Вера.

— Скалон? Типичная еврейская фамилия! — безапелляционно заявила Алла Кирилловна.

— Это дворянская фамилия, — сказала Вера.

— А вы откуда знаете? — надменно раздула ноздри Алла Кирилловна.

— Читала у академика Веселовского, — пожала плечами Вера. — Род Скалонов происходит от французского гугенота Георгия де Скалона. Когда во Франции отменили Нантский эдикт [8], он переселился в Швецию, а оттуда его потомки попали в Россию. Прославились. Например, Антон Антонович Скалон, генерал-полковник, герой войны 1812 года. Его портрет есть в Военной галерее Зимнего дворца. Другой известный Скалон — Василий Юрьевич — был видным земским деятелем. О нем упоминает Солженицын.

— Надо же, как Никита вас зацепил! — ехидно заметила Алла Кирилловна. — Вы прямо всю его родословную изучили!

Вере не хотелось оправдываться, но она все-таки сочла нужным сказать:

— Я о нем даже не думала. Просто читала разные книжки.

Алла Кирилловна недовольно фыркнула. Она обожала выяснять, кто еврей, кто не еврей. Когда не хватало доводов, говорила: «А у него жена еврейка!» Или: «А у него все друзья евреи!» Точно так же она сказала и про Никиту Скалона.

— Ну и что? — спросила Вера. — Вот нашим банком владеет человек по фамилии Альтшулер. Вас это не смущает?

Алла Кирилловна поджала губки.

— Они вообще всем тут завладели. Русскому человеку шагу ступить некуда.

И она бросила выразительный взгляд на Дору Израилевну. Вера знала, на что она намекает: сын Доры Израилевны тоже был сотрудником банка «Атлант», разрабатывал системы банковских кодов. Но он так тяжело болел, что ему разрешили работать дома.

Вера терпеть не могла ехидства, перепалок и обмена колкостями, но тут не утерпела: уж больно «достала» ее Алла Кирилловна со своими рассуждениями.

— Между прочим, ваша фамилия — Иллевицкая — восходит к Левию и к библейской книге Левит.

Алла Кирилловна побелела от негодования.

— Это… это неслыханно! — пропыхтела она.

Вера лишь усмехнулась в ответ, вспомнив один недавний разговор с Зиной.

Ей все казалось, что она слишком мало делает для подруги.

— Хочешь, буду вести у тебя бухгалтерию? — предложила Вера.

— Ну, ты сказанула! — расхохоталась Зина. — Это все равно как если бы этот… как его? Помнишь, ты мне рассказывала? — Зина имела в виду очередной пример из Вериной будущей книжки, но, как всегда, с именами у нее было туговато. — Ну этот… с русской фамилией… Ну, он еще получил Нобелевскую премию?..

— Леонтьев? — недоумевала Вера.

— Да нет, другой какой-то… Ну ты же мне рассказывала! — Зина нетерпеливо стукнула себя кулачком по коленке. — Он еще в Чили шороху навел!

— Фридман?

— Во-во, Фридман!

— Ничего себе русская фамилия! — засмеялась Вера.

— А что, нет? — удивилась Зина. — У нас на Тверской работал один Фридман. Сейчас тоже свой салон открыл, как мы с Илюшей.

— Ты права, это абсолютно русская фамилия, — согласилась Вера.

— В общем, короче, Склифосовский, — подытожила Зина, — у меня есть бухгалтер-кассир, и мне этого довольно. Ты у нас Фридман, вот и занимайся своими высокими финансами. Ты ж не бесплатно обслуживаешься! Хватит с тебя этого.

Почему Зина, никогда не интересовавшаяся ничем интеллектуальным, никакими высокими материями, — думала теперь Вера, — понимает, что «нет ни эллина, ни иудея», что перед богом все равны, а обремененная высшим образованием Алла Кирилловна не понимает?

Алла Кирилловна вообще поражала Веру своим невежеством. Исчерпав еврейскую тему, точнее, убедившись, что от Веры толку не добьешься, она спросила:

— Верочка, вы у нас кто по восточному гороскопу?

— Понятия не имею, — честно призналась Вера.

— Как же это можно — ничего о себе не знать? — недоумевала Алла Кирилловна. — Как же вы живете?!

— Да ничего, как-то справляюсь.

Алла Кирилловна возмущенно пожала плечами. Сама она точно знала, под каким знаком родилась по зодиакальному и восточному гороскопам, шагу не могла ступить, не сверившись с небесными светилами, и на полном серьезе рассказывала, каких трудов ей стоило раздобывать гороскопы при советской власти, когда их в журналах не печатали.

— Вы с какого года? — продолжила она свои расспросы.

— Семьдесят четвертого, — терпеливо ответила Вера.

— Ну так вы Тигр! — тут же подсчитала Алла Кирилловна.

— Да какой я тигр, — усмехнулась Вера, — я здешний ворон.

Оказалось, что с Пушкиным Алла Кирилловна не на дружеской ноге.

— При чем тут ворон? Ворона нет в списке Будды.

Вера, в свою очередь, ничего не знала о списке Будды. Зато она знала, что восточный новый год наступает по лунному календарю, и. когда Алла Кирилловна начала излагать, в чем надо встречать наступающий год Дракона, охладила ее пыл:

— Год Дракона наступит только в феврале.

— Да какая разница! — досадливо поморщилась Алла Кирилловна и тут же предложила Вере сходить погадать.

Вера отказалась. Алла Кирилловна принялась ее уверять, что гадалка очень хорошая, надежная: не только гадает, но и исцеляет.

Казалось бы, есть у тебя такая замечательная гадалка, ну и радуйся! Но Алле Кирилловне этого было мало. Как-то раз Галина Викторовна Кривцова в очередной раз зашла к Алле Кирилловне поболтать и похвасталась, что ей порекомендовали хорошую гадалку.

— У тебя есть гадалка? — оживилась Алла Кирилловна. — Я тебя умоляю, дай мне, а я тебе дам свою!

И они принялись азартно обсуждать сравнительные достоинства гадалок. Вера тихонько посмеивалась: обе женщины считали себя религиозными и демонстративно носили крестики навыпуск.

— А вы, Верочка, хотите с нами? — великодушно пригласила ее Галина Викторовна и тут же предупредила: — Но она помогает только крещеным. Вы крещеная?

— Не знаю, по-моему, нет.

— Ну как же так! — всполошились доброжелательницы. — Теперь так легко креститься! Можно в любом возрасте, в любой церкви…

— Мне казалось, для этого надо в бога верить. Вы верите? — спросила Вера.

Дамы сочли вопрос бестактным и неуместным. Обе указали Вере на свои крестики.

— Как же вы — и в церковь ходите, и к гадалкам? — удивилась Вера. — Церковь запрещает пытать судьбу, считается, что это грех. Крест полагается снимать при гадании. Это же нечистая сила позволяет в будущее заглянуть. Вот у Пушкина Татьяна гадает. Так она «поясок шелковый сняла…». На самом деле Татьяна перед гаданием снимает крестик, но цензура запрещала так открыто об этом писать, вот Пушкин и заменил его на поясок. А в другом месте у него прямо сказано: «Со креста снурок шелковый натянул на лук дубовый…»