Гвен настороженно посмотрела на него.

— Я не знаю, с чего начать. И очень прошу тебя выслушать все до конца, прежде чем ты опять начнешь на меня злиться. Узнав мою историю, ты все поймешь.

— Ты собираешься опять меня разозлить? Чем еще? Ты и так заявила, будто я лишил тебя девичьей чести, а теперь говоришь, что не хочешь пойти со мной к алтарю. Так чего же ты хочешь?.

— А ты обещаешь выслушать меня? И не будешь перебивать, пока я не расскажу все до конца?

Горец поразмыслил над ее просьбой и решился. Сильван сказал, что эта девушка предупреждала об опасности. Что он потеряет, выслушав ее? Если он выйдет из комнаты, не узнав ее истории, с Сильвана станется запереть его в шкафу и проорать новости через дверцу.

К тому же пока это дело не прояснится, ему не видать ни пирожков, ни рыбы, ни прочих фирменных блюд Нелл. И не будет больше крепкого ароматного черного кофе по утрам. Нэй, нужно все расставить по местам. Друстан любил комфорт и не собирался его лишаться. И чем скорее он разберется с этой нелепой ситуацией, тем быстрее можно будет убрать девчонку подальше и больше о ней не думать. Он пожал плечами и пообещал.

Гвен прикусила губу, помолчала, а потом решилась:

— Друстан, ты в опасности…

— Айе, и я никогда об этом не забываю, но не думаю, что мы говорим об одном и том же, — мрачно пробормотал он.

— Я серьезно. Твоя жизнь в опасности.

Он широко улыбнулся, оглядывая ее с головы до ног.

— Ну да, малышка. И сейчас ты скажешь мне, что собираешься меня защищать. А я поинтересуюсь, как ты будешь это делать. Кусать моих врагов под коленки с высоты своего роста?

— О-о-о-ох. Ну очень вежливо. Но если ты такой дурак, что не выслушаешь меня, могу и укусить.

— Я обдумаю это предложение, — заверил Друстан. — Если это все, что ты хотела мне сказать, то позволь откланяться. Скажи Сильвану, что я тебя выслушал и он может выпустить меня из этой комнаты. У меня есть дела.

При первой же возможности он велит Нелл подыскать этой девушке приют в деревне, и чем дальше от замка, тем лучше. Нэй, лучше попросить Дуга отвезти ее в Эдинбург и найти ей там работу. Так или иначе, нужно убрать малышку с глаз долой, пока он не совершил какой-нибудь непоправимой глупости.

Например, бросив ее на кровать и не выпуская до тех пор, пока они оба будут не в состоянии двигаться. Пока мышцы не заболят от любви. Интересно, она царапается? Выгибает спину, мурлыкая и плача от удовольствия? Друстан замер, представив себе эту картину. И повернулся к девушке спиной, надеясь развеять чары, которые она на него напустила.

— Ты даже не хочешь узнать, какая опасность тебе угрожает? — удивленно спросила она.

Горец вздохнул и обернулся через плечо, иронически приподняв бровь. Что заставит эту девчонку остановиться? Меч у горла?

— Ты обещал, что выслушаешь всю историю. Неужели соврал? Ты же якобы никогда не врешь?

— Ладно. — Друстан нетерпеливо обернулся. — Рассказывай, и покончим с этим.

— Может, тебе лучше присесть? — Ей явно было не по себе.

— Нэй, я буду стоять, а ты — рассказывать.

Друстан скрестил руки на груди.

— Ты явно не в настроении мне помогать.

— Не в настроении. Говори или уходи. Не трать понапрасну мое время.

Гвен тяжело вздохнула.

— Ладно, но я тебя предупреждаю, поначалу это будет казаться нелепостью.

Он зашипел.

— Я из будущего…

Друстан подавил стон. Девчонка оказалась сумасшедшей. Бродила нагишом вокруг замка, утверждала, что ее изнасиловали, и верит в то, что она из будущего.

— Из двадцать первого века, если быть точной. Я взобралась на холм неподалеку от озера Лох-Несс и упала в пещеру, в которой ты спал…

Он покачал головой.

— Прекрати нести чушь.

— Ты сказал, что не будешь перебивать. — Гвен вскочила на ноги и оказалась слишком близко к нему. — Мне и так нелегко все это рассказывать.

Друстан нахмурился и поспешно отступил, чтобы девчонка не коснулась его и не превратила снова в похотливое чудовище. Гвен смотрела ему в лицо, запрокинув голову. Ее щеки покраснели, синие глаза сияли. Казалось, она готова наброситься на него с кулаками, несмотря на свой малый рост и вес. Храбрости ей не занимать, Друстан не мог не признать этого.

— Продолжай! — рыкнул он.

— Я нашла тебя в пещере. Ты спал, а у тебя на груди были нарисованы забавные символы. Мое падение как-то разбудило тебя. Ты был совершенно сбит с толку, не знал, где находишься, но помог мне выбраться из пещеры. И рассказал странную историю. Ты говорил, что родом из шестнадцатого века, что кто-то похитил и заколдовал тебя и ты проспал почти пять веков. Последним, что ты помнил, была записка, которой тебя выманили на поляну у озера. Там говорилось о том, что тебе помогут узнать, кто убийца брата. Ты сказал, что поехал туда, но перед этим тебя чем-то опоили и ты чувствовал себя невероятно уставшим.

— Колдовство? — Друстан удивленно покачал головой.

Воображение этой девчушки сделало бы честь любому барду. Но первую ошибку она уже совершила: никто не убивал его брата. Дуг был жив и здоров, чего и всем желал.

Гвен перевела дыхание и продолжила, не обращая внимания на его откровенный скептицизм:

— Я тоже тебе не поверила, Друстан, и теперь жалею об этом. Ты сказал, что, если я провожу тебя к Бан Дрохаду, ты докажешь мне правдивость своих слов. Мы отправились к камням, и оказалось, что твой замок… этот замок полностью разрушен. Ты отвел меня в круг камней. — Гвен решила умолчать о том, как они занимались любовью, чтобы не провоцировать его. — И отправил сюда, в свое столетие.

Друстан разочарованно вздохнул. Да, она определенно была сумасшедшей и к тому же наслушалась россказней о нем. Он знал, что в деревнях любят повторять старые сказки о том, как во времена его предков два войска тамплиеров вошли в замок МакКелтаров, чтобы не выйти обратно. Девушка наслушалась о «колдунах-язычниках», которые могут открывать врата в иное время.

— Но прежде чем отправить тебя в прошлое при помощи языческого ритуала, — Друстан фыркнул, отрицая саму вероятность такого события, — я, надо полагать, лишил тебя девственности? Должен признать, ты выбрала необычный способ затащить меня к алтарю. Пересказала самый странный из существующих слухов, заявила, что я обесчестил тебя в будущем… Я ведь даже возразить ничего не могу.

Горец покачал головой.

— Я восхищен твоим воображением и твоей храбростью, девушка.

Гвен уставилась на него.