— В последний раз повторяю: я не собираюсь выходить за тебя замуж, самовлюбленный нахальный троглодит!

— Нахальный… — Он помотал головой и моргнул. — Ну вот и хорошо, потому что я не могу на тебе жениться. Я помолвлен.

Вот и все. Он сказал это и положил конец ее глупым попыткам и несуразным претензиям.

— Помолвлен? — изумленно повторила Гвен.

Друстан нахмурился.

— И тебе это явно не нравится. Будь осторожна, если не хочешь ненароком сказать правду.

— Но этого не может быть. Ты сказал мне, что не был… — Она замолчала, и ее глаза широко распахнулись.

Вот еще одна дыра в ее плане, мрачно подумал Друстан. Он был помолвлен уже полгода. Почти вся Альба знала о грядущей свадьбе, и многие, затаив дыхание, ждали, повезет ли ему на этот раз. А ему повезет.

— Я помолвлен, — повторил Друстан. — О браке мы условились еще на прошлое Рождество. Через две недели Аня Эллиот приедет сюда, и нас обвенчают.

— Эллиот?

— Айе. Дуг собирается встретить ее и сопроводить в замок.

Гвен повернулась к нему спиной, чтобы скрыть изумление и боль, которые наверняка отразились у нее на лице. Помолвлен? Ее мужчина собирается жениться на другой? Он рассказывал, что Дуга убили во время возвращения от Эллиотов. Сказал, что был помолвлен, но невеста умерла. Но не удосужился сообщить, что эти смерти произошли одновременно!

Почему? Он очень любил свою невесту? И ему было слишком больно о ней вспоминать?

Сердце Гвен провалилось куда-то вниз. «Так нечестно!» — закричала она про себя. Если она спасет Дуга, она спасет и будущую жену Друстана. Женщину, на которой он собирается жениться.

Гвен судорожно выдохнула. Она ненавидела выбирать меньшее из зол. Все должно быть совсем не так! Она должна была рассказать ему историю, потом они победили бы злодеев и жили долго и счастливо. Весь день она планировала это «долго и счастливо», вплоть до мельчайших деталей средневековой свадьбы и фасона платья. Она не имела ничего против жизни в шестнадцатом веке и готова была пожертвовать вкусным кофе с «Старбаксе», тампонами в аптеках и горячим душем по утрам. Ну и что, что здесь невозможно найти бритву? Можно ведь попросить у Друстана его кинжал. Жизнь тут будет простой и незамысловатой, но, с другой стороны, к кому ей возвращаться?

Не к кому. Ее совершенно никто не ждет. Только пустая, одинокая жизнь. Слезы выступили на глазах. Гвен опустила голову, пряча лицо за прядями челки, и напомнила себе, что не плакала с девяти лет, потому что точно знала: слезами горю не поможешь.

— Этого не должно произойти, — тихонько пробормотала она.

«Тебе нельзя допустить уничтожения его клана, и не важно, какую цену придется за это заплатить», — тихо напомнило ее сердце.

Через минуту Гвен нашла в себе силы сглотнуть застывший в горле ком и повернуться к Друстану, признав, что не может допустить смерти его семьи. Ну и что, что в процессе ее собственная жизнь разлетится на кусочки?

«Высокая цена за то, чтобы научиться любить», — подумала она.

Гвен заговорила самым спокойным тоном, на который была способна, хотя все внутри рвалось и болело:

— Друстан, когда мы были в будущем, последним, что ты сказал мне, был совет рассказать тебе прошлому обо всем, что произошло, и показать кое-что. Думаю, под вещью, которую я должна была показать, ты подразумевал мой рюкзак, потому что в нем лежали вещи из моего века и они могли убедить тебя…

— Покажи мне их, — потребовал Друстан.

— Не могу, — беспомощно отозвалась Гвен. — Рюкзак исчез.

— И почему меня это не удивляет?

Она прикусила губу, чтобы не закричать от ярости.

— В будущем ты явно считал, что тебе хватит ума поверить мне, но я начинаю понимать, что ты переоценил себя.

— Прекрати свои нападки, девушка. Ты провоцируешь лэрда, у которого просишь защиты.

О Боже, а ведь он прав. Она действительно зависела от его расположения. Гвен была умна, она была талантливым физиком, но ее интеллект не мог так скоро приспособиться к реалиям шестнадцатого века. А что, если Друстан ей вообще не поверит?

— Я знаю, что ты мне не веришь, но не могу тебя не предупредить. Нельзя отправлять Дута за твоей невестой. Пожалуйста, умоляю тебя, отложи свадьбу!

— А продолжением будет, конечно, «женись на мне». Так, девушка? А если я откажусь, тебе придется вернуться туда, откуда ты прибыла.

— Я прошу отложить свадьбу не для того, чтобы ты женился на мне. Я прошу потому, что они погибнут, если ты ничего не сделаешь. В моем веке ты сказал, что Дуга убили во время стычки между Монтгомери и Кемпбеллами, когда твой брат возвращался из замка Эллиотов. Еще ты сказал мне, что был помолвлен, но твоя невеста умерла. Ее наверняка убили там же, где и Дуга. По твоим словам, он пытался помочь Монтгомери, которые оказались в меньшинстве. Так вот, если Дуг вмешается в эту битву, погибнут и он, и твоя невеста. Тогда ты мне поверишь? После того как они умрут? Ты согласен заплатить такую цену за недоверие? Я видела, как ты горевал…

Гвен осеклась, потому что горло снова перехватило. Слишком странная смесь эмоций, слишком сильные чувства: отчаяние от того, что Друстан ей не верит, боль из-за того, что он помолвлен, пустота, шок от всего, что на нее навалилось.

Девушка в последний раз посмотрела на него и выскочила из спальни. Меньше всего ей хотелось, чтобы Друстан увидел, как она рассыпается на куски.

Горец еще несколько минут отрешенно смотрел на захлопнувшуюся дверь. Ее просьба прозвучала так искренне, что у него по коже пробежал мороз: было в этой ситуации что-то странно знакомое.

Ее история не может быть правдой, уверял себя Друстан. По миру бродит множество сказок о таинственных камнях, с помощью которых открывается дверь в иные миры. Эти легенды прошли сквозь века, не стерлись и не забылись. Должно быть, девушка наслушалась таинственных историй, ее больной ум перепутал их с правдой и теперь она искренне верит в то, что говорит. А кровь на бедрах она могла и подделать. Возможно, она уже беременна и теперь отчаянно ищет себе мужа, чтобы скрыть позор…

Айе, при помощи камней можно путешествовать во времени. Но все остальное в ее истории было полным безумием. Если бы Друстан попал в будущее, он ни за что не стал бы вести себя подобным образом. Он не отправил бы в прошлое беспомощную девушку. И не мог даже представить себе ситуацию, в которой лишил ее девичьей чести, — он поклялся, что никогда не возляжет с нетронутой девушкой, если эта девушка не будет его женой. И Друстан никогда бы не отправил посланницу к самому себе с историей, в которую наверняка не поверит.

От мыслей о себе-прошлом и себе-будущем у горца разболелась голова. Он поморщился и потер виски. Нэй, окажись Друстан в подобной ситуации, он отправился бы в прошлое сам и со всеми проблемами тоже разбирался бы самостоятельно. Эта девушка явно недооценивала его способности.