— Было бы желание. Согласитесь, оснований немало. По крайней мере, пусть дал бы пояснения, даже в присутствии своего адвоката. У Вериг, так думаю, их целый штат на зарплате.

— Между прочим, вы правы. Я еще раньше интересовалась. Анатолий Верига — действительно совладелец адвокатской конторы «Новиков и партнеры».

— О! Все партнеры хором сыночка и отмажут. Поэтому согласен, Вера. Задержать, устроить в том стеклянном небоскребе какое-то маски-шоу можно. Так или иначе, в камере Верига-младший не будет ночевать. Дети миллионеров в следственных изоляторах не ночуют ни в одной стране мира. И все равно действо имело бы смысл. Просто еще рано.

Холод не ответила.

Дальше ехали молча. Возле соседнего двора Олег вышел, чтобы через полчаса позвонить в ее квартиру.

И почувствовать, как навалилась бешеная усталость.

Марафон длиной в трое суток наконец выработал все его ресурсы.

Даже на фронте солдаты имели возможность отдохнуть после выхода, сколько бы он ни продолжался.

— С вашего позволения.

Он снял куртку, не лег — упал на диван.

— Перекусим?

— Не теперь. Спасибо, но правда…

— Ничего, лежите.

Вера очень, слишком уж быстро привыкла к чужому мужчине в своей квартире. Удивилась, потому что не ожидала такого от себя. Даже мысли не могла допустить. Решив разобраться в себе, когда будет свободное время, она сбросила туфли, забрала ноутбук в спальню, зашла в Интернет.

Письмо.

Из Донецка.

Сперва взглянула на подпись.

Мы больше не знакомы, Юрченко.

Ну, пусть так. В глубине души Вера сама хотела, чтобы отпала потребность поддерживать и дальше этот контакт. Обойдется. Она прочитала короткое письмо, нехотя встала с кровати.

— Кобзарь.

— Очень официально, Вера.

— Хорошо, Лилик. — Она встала в дверях. — Есть адрес.

Олег раскрыл глаза.

— Какой?

— Вашу Мэри зовут… звали Марией Запорожец. Полные паспортные данные — Запорожец Мария Петровна. Проживала в Ровеньках на улице… О’кей, уже не важно. — Она устроилась в кресле, пошевелила пальцами, уже совсем не стесняясь и без волнения. — Когда уехали, на самом деле скитались по родственникам. Одни сейчас живут в Буче. Там Мария осталась после того, как родители отправились обратно.

— У родственников?

— Подругу в Буче завела. Некую Олю Тымчук. Ее адрес отец и назвал.

— Электричка в Бучу ходит, — сказал Кобзарь.

Он ощупал ее взглядом, а будто руками коснулся.

До приемной Анатолия Вериги Вере пришлось миновать три уровня охраны. Главный офис возглавляемого им «Общества промышленности и финансов» занимал последний, пятый этаж скромного — по сравнению с уже виденным Верой стеклянным монстром — здания. Дом прятался во дворах на Печерске и раньше наверняка выглядел иначе. Новый собственник сделал из заброшенной постройки картинку столетней давности. Холод видела похожие дома на старых открытках, которые время от времени публиковали в журналах и выкладывали в Интернет поклонники старины. Только вместо ворот, которые открывали дворники в форменных фартуках и фуражках, получая за это пятаки и гривенники, вход загораживал белый шлагбаум.

Справа — будка охраны.

И постовые в берцах и сером камуфляже, на рукавах — знакомые фирменные эмблемы с ястребами.

Вера вынуждена была остановиться возле импровизированного КПП, немного поиграть в игру, суть которой — кто же к кому подойдет первым: постовой к водителю или наоборот. Она проявила больше выдержки, опустила стекло, показала церберу удостоверение и больше ничего не объясняла. Тот отошел, коротко переговорил с кем-то по рации, время от времени оглядываясь на стремную гостью. Наконец скомандовал своему напарнику в будке, тот нажал кнопку на пульте, шлагбаум неохотно поднялся.

Следующая встреча с «ястребами» — в холле первого этажа.

Тут уже она увидела настоящую дежурную часть. Вроде той, что есть в каждом полицейском отделении. Старший «ястреб», очень похожий на охранника при въезде, наверняка получил информацию о том, кто прибыл. Однако сухо попросил документы. Вера сперва хотела приказать «ястребу» показать свои, объяснить, по какому праву он здесь стоит и чинит препятствия правоохранительным органам. В последний момент слегка укусила себя за язык, сдерживаясь. Хоть она приехала для беседы, договорившись с Веригой предварительно, все равно ее визит имел скорее частный, а не служебный характер. Повод Вера придумала на ходу, разговор собиралась вести не под протокол, так что в этой ситуации не следовало быковать.

Тем более что ее не задержали.

Третья партия «ястребов» встретила ее возле лифта. Двое, в костюмах, при галстуках. Знак фирмы она увидела на бейджике, который каждый из сторожей носил на лацкане. Женским взглядом оценила: костюмы не из дешевых. Интересно, униформа — за счет компании или работники должны заботиться об одежде сами?

Еще отметила: одежда контрастирует с внешностью.

На нее внимательно смотрели и ощупывали глазами с головы до пят типичные силовики. Даже если бы она не знала, что в «Ястреб» набирают преимущественно бывших «беркутовцев», определила бы сразу, кто перед ней. «Беркут» был написан у каждого на лице, пусть даже они надели бы маскарадные костюмы.

Перед ними она в третий раз засветила документы.

Ее довели до двери приемной, один открыл, пропуская и будто передавая из рук в руки. Внутри за столиком сидела секретарша, которая ломала стереотипы о профессии. Женщине было далеко за сорок, минимум косметики, деловитая, сосредоточенная, вся в работе — скользнула взглядом сквозь строгие очки, не переставая бегать пальцами по клавиатуре.

— Добрый день. Можете раздеться и присесть.

Вера не успела ответить — открылись двери с табличкой «Президент», появился хозяин.

Сын отличался от отца так, будто они не были родными. Андрей высокий, пластичный — Анатолий роста ниже среднего, будто сделанный из куска сырого дерева пьяным плотником, которому хотелось поскорее закончить взятую халтуру. Молодой человек ухаживал за волосами и экспериментировал с прической — патриарх будто бы нарочно побрил череп. Чем напоминал Вика Мекки, героя «Щита»[4] — Вера когда-то подсела на этот полицейский сериал.

— Пристроить пальто можно у меня. Наталья Романовна, нам три кофе.