– Крейн на месте?

– Может, оставите сообщение? – осведомилась телефонистка.

– Ага, оставил бы, если бы знал, что от этого будет толк. Крават на месте? – не сдавался я.

– Что передать? – Она зевнула. Я почти расслышал, как телефонистка выкидывает мне палец. Аудиторам никогда не возвыситься до брокеров.

Никакой профессиональной этики.

– Скажите обоим, что, если они не перезвонят до завтра, я встану лагерем у них под дверью.

Удобная возможность просмотреть информацию по «АРИ Капитал», романовскому хедж-фонду. Пошарив в портфеле, я извлек красную папку. Это один из последних предметов, которых Чарли касался при жизни.

Может, надо было отдать папку Фитцсиммонсу и Маммерту?

Чушь собачья.

Ни за что я не отдам красную папку Бостонскому департаменту полиции. Им первым делом надо разыскать убийцу Чарли. А мне – отыскать пропавшие деньги Сэм и Бетти, что Фитцсиммонсу и Маммерту фиолетово. Будущая мать или мать-одиночка нуждаются в деньгах? Им плевать. По мнению полиции, в первую голову надо расследовать мокрое дело.

Вот уж не думал, что буду защищать кого-нибудь от полиции.

Папка раздулась от проспектов эмиссии АРИ. Тут же были вырезки из всех крупных деловых изданий – взять хотя бы «Бизнес уик», «Форбс» и «Уолл-стрит джорнел». Я все еще бился над вопросом, который задал вчера Кранчу.

Инвестировала ли «Келемен Груп» в «АРИ Капитал»?

Чарли был великим негоциантом. А я по личному опыту знаю, что всех коммерсантов объединяет одна черта. Мы все ведемся на шикарный маркетинг. И мой толстый друг со здоровенной башкой – не исключение. Он вполне мог носить на спине мишень.

Может, так он и делал.

Уж что-что, а продавать Алекс Романов умеет. Журналу «Форбс» он сказал: «Некоторые говорят, что выгодные вложения от провальных отделяет везение. Я на такое не куплюсь. Мы ведем кропотливую подготовку. Мы не ищем больших компаний. Мы ищем большие прибыли». Сидя в своем отсеке, я почти физически слышал, как Русский Маньяк стучит кулаком по столу.

Чарли схавал эту чушь.

Романов обладает даром убеждения, обращающим обычных фондовых брокеров в топ-продюсеров. В одной статье за другой, черным по белому, я находил аксиому номер один в действии. Инвесторы нанимают консультантов, отличающихся твердыми воззрениями. Чем более пылки наши убеждения, тем лучше. Очевидно, та же энергия работает на хеджи, расхваливающих свои фонды.

Несколько лет назад «Бэрронс» пригласил Романова поучаствовать в коллективном обсуждении финансовых управляющих с малой капитализацией. Журнал расписывал тему номера, как разновидность своих «круглых столов» по акциям роста – чтива для инвесторов обязательного. Своим отказом Романов озадачил всех до единого.

Одни хеджи восприняли это так, будто Марлон Брандо только что отказался принять «Оскара» за «Крестного отца». Другие упрекали, что он, дескать, не хочет делить сцену больше ни с кем. Что характерно, последнее слово осталось за Романовым. «Конформизм, – пояснил он “Форчун” в статье об “АРИ Капитал”. – На бэрроновской ахинее никто денег не заработает».

Подстрекательская реплика от субъекта, распоряжающегося 800 миллионами долларов. Но Чарли Келемен смаковал каждое слово. Он выделил «конформизм» желтым флуоресцентным фломастером. А на полях поставил две звездочки. А может, набросал штриховой рисунок заднепроходных отверстий.

Да, Чарли, он жжет. В этом тебе не откажешь.

В других статьях Романов жег глаголом с истовостью безумца. Он всегда представлял свой выбор акций одной и той же знаковой фразой. «Мы маниакально одержимы прибыльностью». И ни разу не упустил случая подчеркнуть слово «маниакально».

Романов воистину Русский Маньяк.

Он утверждал, что владеет «падшими ангелами». В классическом уолл-стритовском арго «падшие ангелы» – это облигации, лишившиеся своего инвестиционного класса в кредитных рейтингах из-за традиционных подозреваемых из числа платных профессионалов. «Мудис», «Стэндард энд Пурс» и «Фитч» больше не считают облигации неколебимым оплотом, потому что доходы и движение ликвидности в компаниях-эмитентах пошли на убыль. Теперь они выдают облигациям рейтинг BB, а то и похуже – макулатура.

С использованием Романовым «падших ангелов» я не согласился. «АРИ Капитал» владеет акциями, а не облигациями. Романов инвестирует в мелкие бизнесы с текущей рыночной стоимостью не выше 300 миллионов долларов. Уолл-стрит называет их «микрокапиталами». Порой он инвестирует даже в «нанокапиталы». Это фирмы с капитализацией 50 миллионов долларов и ниже. Впрочем, спорить по поводу правильности употребления жаргонизмов с Романовым никто не стал.

С трехзначными процентами доходности не поспоришь.

* * *

В каком-то смысле мне хотелось, чтобы аналитики СКК были вроде Романова. Мы хвастаемся своей долей звезд институционального инвестирования. Но я опасаюсь, что лучшие умы подались в землю, текущую молоком и медом, обетованную Ветхим Заветом – в хедж-фонды.

Приманка. Хедж-фонды платят больше. Благодаря тарифам своих фондов партнеры порой пресыщаются крезовыми компенсациями. Хеджи оставляют себе 20 процентов от всех инвестиционных прибылей – «навар», не связываясь соответствующими обязательствами принять на себя долю рисков.

Опасность, Уилл Робинсон!

Навар вознаграждает хедж-фонды за выигрышные ставки. Однако наказания за излишние или неудачные инвестиции они не несут. Потерями придется давиться инвесторам, а не управляющим. Как следствие, хеджи идут ва-банк, чтобы взвинтить прибыль и увеличить поощрительную премию. К примеру, сто миллионов торговой прибыли означают, что хеджи зачислят на личные счета 20 миллионов долларов.

Это не «навар». Это харакири.

Как бы полярны ни были обоюдные интересы, инвесторы согласились на премиальный подход. Лучшие и светлейшие умы Уолл-стрит загипнотизировали их, соблазнили опрометчивыми посулами повышенной доходности. Соглашаясь на навар, инвесторы финансируют миграцию самых одаренных из инвестиционных банков в хедж-фонды.

Пока ты приносишь деньги, всем начхать на 20 процентов.

Совершенно случайно цари недогляда проявляют все возрастающее безразличие к рискам. КЦБ, NASD и прочие регулятивные органы вершат неправый суд. На брокерские фирмы они обрушиваются всем весом, а хедж-фонды щадят. Судебное преследование и призрак тюремного заключения нависают над брокерами Уолл-стрит дамокловым мечом. Естественно, лучшие умы ищут убежища в более благоприятных условиях с лучшей компенсацией.

Кто-то должен приглядывать за бюрократами.

СКК содержит легион юристов только затем, чтобы соблюдать все их постановления. Испытывая более циничный настрой, я говорю клиентам: «Вообще-то мы юридическая компания с большим финансовым филиалом».