− А как вышло, что в итоге Харди женился на Хейвен? – спросила я.

− Не вполне уверен, как или когда это началось, − ответил Джо. – Но когда они сошлись, их отношения… ну, они напоминали мчащийся поезд. Со временем мы поняли, что Харди любит Хейвен, что, конечно, главное. Но до сих пор Гейдж и Харди держат дистанцию, за исключением случаев, когда семья собирается вместе.

Я украдкой взглянула в тот угол, где Гейдж, сидя рядом с Харди, по-братски грубовато похлопывал того по плечу. Харди этого, казалось, даже не замечал. Он оказался в личном аду, куда никому другому было не добраться. Спустя пару минут плечи Харди поднялись и опустились от тяжкого вздоха. Гейдж что-то спросил, но тот лишь покачал головой в ответ.

Весь следующий час Гейдж сидел около Харди, время от времени что-то негромко говоря, но главным образом предлагая молчаливую поддержку. Больше к ним никто не подходил, понимая, что переживания Харди слишком сильны, и присутствие одного человека – максимум того, что он может вынести.

Не совсем понимая, почему именно Гейдж стал этим человеком, я послала Джо вопросительный взгляд.

− Хейвен всегда была любимицей Гейджа, − наклонившись, прошептал он. – Харди знает, если что-то случится с Хейвен, это раздавит Гейджа почти так же сильно, как и его самого. А кроме того они – семья.

В эту секунду в комнату вошла молоденькая медсестра.

− Мистер Кейтс?

Харди вскочил на ноги, и лицо его искажала такая сильная душевная боль, что я была уверена – никто из нас не забудет его выражение. Медсестра поспешила к нему с телефоном в руках.

− Я сделала фото вашей дочери, − затараторила она. – До того, как они поместили ее в кувез [23]. Посмотрите, как она прелестна. Весит один килограмм восемьсот грамм, рост сорок три сантиметра.

Все Тревисы столпились вокруг девушки, радуясь и вздыхая от облегчения.

Харди же, взглянув на изображение, спросил хрипло:

− А моя жена?

− Операция прошла без серьезных осложнений. Миссис Кейтс отходит от наркоза, и это займет какое-то время. Доктор подойдет через минуту и расскажет…

− Я хочу ее видеть, − бесцеремонно перебил Харди.

Прежде чем растерявшаяся медсестра нашлась с ответом, вмешался Гейдж:

− Харди, я поговорю с доктором, пока ты будешь у Хейвен.

Харди кивнул и заспешил из комнаты ожидания.

− Вообще-то ему не следует, − заволновалась медсестра. – Я лучше пойду с ним. Если хотите взглянуть на ребенка, она в специальном детском отделении.

Джо, Элла, Джек и я направились в детское отделение, а Гейдж с Либерти остались поговорить с доктором.

− Бедный Харди, − пробормотала Элла, пока мы шли по коридору. – Перепугался до смерти.

− Я больше переживаю за Хейвен, − сказал Джо. – Не знаю, через что ей довелось пройти, да и не желаю знать. Но понимаю, что она выдержала чертовски трудную битву.

Мы вошли в детское отделение, где новорожденная лежала в кувезе. Она была подключена к кислородной трубке и мониторам, а животик окутывала светящаяся синяя подушечка.

− Что это? – почти беззвучно спросила я.

− «Билибланкет», − ответила Элла. − У Мии была такая же, когда она родилась. Фототерапия для лечения желтухи.

Малышка моргнула и, кажется, погрузилась в сон. Ее рот, похожий на бутон розы, приоткрылся и снова закрылся. Головку покрывали чудесные темные волосики.

− Сложно сказать, на кого она похожа, − заметил Джек.

− Она станет красавицей, − сказала Элла. − Как иначе, с такими-то родителями.

− Я бы не назвал Харди красивым, − сказал Джек.

− Попробовал бы, − вставил Джо. – Он бы тебе точно врезал.

Джек усмехнулся и спросил у Эллы:

− Хейвен говорила, как назовет ребенка?

− Пока нет.

Мы вернулись в комнату ожидания, где Гейдж с Либерти как раз закончили разговор с доктором.

− Прогнозы осторожно оптимистичны, − сообщил Гейдж. – Лечение ХЕЛЛП-синдрома займет три-четыре дня. Они уже сделали переливание крови и, вероятно, сделают еще одно, чтобы восстановить количество тромбоцитов. Они также планируют перевести ее на кортикостероидную терапию и пристально наблюдать. – Он встревожено покачал головой. – Ей капают магнезию, чтобы избежать судорог. Очевидно, всё далеко не просто.

Либерти потерла лицо и вздохнула.

− Почему в больнице нет бара? В этом месте спиртное просто необходимо.

Гейдж обнял жену и притянул к груди.

− Тебе нужно домой, проверить детей. Что, если Джек с Эллой отвезут тебя, а я задержусь здесь на какое-то время? Останусь, поговорю с Харди.

− Договорились, − отозвалась Либерти откуда-то в районе его плеча.

− Я тебе еще нужен? – спросил Джо.

Гейдж улыбнулся и покачал головой.

− Думаю, мы справимся. Вы с Эйвери поезжайте, отдохните. Вы это заслужили.

Утром я проснулась, смутно сознавая, что не одна. С трудом пробудившись, я вспомнила события прошлой ночи… как вернулась из больницы домой вместе с Джо… пригласила его остаться. Мы оба сильно устали. Несколько часов, проведенных на неудобных стульях в приемном покое, вымотали нас как физически, так и эмоционально. Я переоделась в ночную рубашку и вместе с Джо забралась в постель. Было так чудесно ощущать прикосновение его большого теплого тела! Через несколько секунд я провалилась в сон.

Сейчас Джо лежал позади меня, одну руку просунув мне под голову, а ноги вытянув под моими. Не шевелясь, я слушала его ровное дыхание. Интересно, проснулся ли он? Я осторожно погладила пальчиками на ногах его ступню. Джо не спеша прижался губами к моей шее, найдя такое чувствительное местечко, что меня тотчас наполнило теплом.

– В моей постели мужчина, – заметила я, поглаживая его волосатую мускулистую ногу и гладкое твердое бедро. Джо осторожно сжал мое запястье и потянул вниз, пока я не ощутила твердую плоть и шелковистую кожу. Прерывисто вздохнув, я округлила глаза. – Джо… еще слишком рано.

Он же скользнул рукой к моей груди, погладил ее через тонкую ночную рубашку, нежно сжал сосок, который тотчас затвердел.

Я снова запротестовала, сознавая, что противоречу сама себе: