— Вряд ли кто-то знает ответ на этот вопрос…

Майя понимающе кивнула. На ее лице повис напряженный взгляд, и она о чем-то задумалась. Наверное, вспоминала Кристину…

— А ты? Ты хорошо ее знала?

— Достаточно хорошо, чтобы скучать по ней, — с грустью сказала девушка. — Ты замечал когда-нибудь, что все люди, которые встречаются нам по жизни, влияют на нас: их поступки, их советы, их мнение… Мы — это конструктор или что-то вроде этого.

— Кристина на тебя повлияла?

— Определенно, — ответила Майя, задумавшись. — Знаешь, я никогда не забуду тот день. Это не день ее смерти и не день нашего знакомства, это просто день. Он должен был быть обычным, но я его помню во всех подробностях. Некоторые дни так просто запоминаются. Эти дни становятся историями… Была пятница. Я пришла к Эльвире, но ее дома не оказалось, меня встретила Крис. Это был период, когда бабушка всеми силами заставляла меня перекраситься и вернуть свой нормальный цвет, а я все не соглашалась, потому что… глупая я. Так вот, к чему я это говорю, мы сидели с Кристиной вдвоем, и я рассказала ей о миссии моей бабушки. Для меня было небольшим шоком, что Кристина ее поддерживает. Мне-то всегда казалось, что всем нравится мой цвет волос, но, как оказалось, он нравился только Эльвире. Тем же вечером я порадовала бабушку своим решением. Она едва не прыгала до потолка от счастья, а уже на следующий день мы приступили к восстановлению моего естественного цвета. Бабушка вложила в это дело чертову уйму денег, но настояла на том, чтобы работали с моими волосами профессионалы. Знаешь, я все вспоминаю то чувство, когда смотрела на себя в зеркало. На мгновение или чуть дольше мне показалось, будто с меня срывают маску… Странно, но иногда я в это верю…

Она громко вздохнула и начала перебирать свои цветные прядки, хоть в темноте вряд ли могла их рассмотреть.

— Зачем ты снова покрасила волосы? — спросил Женя, чувствуя, что именно этого вопроса она от него ждет. — Протест на смерть бабушки? — попытался угадать он.

Майя неестественно вскинула голову и прикусила губу, как показалось Жене в ночном мраке, до самой крови.

— Порой мне кажется, что я предала ее, но я… не могла иначе.

— Почему?

— После смерти Кристины Эльвира не употребляла пищу ровно шесть дней: не только потому, что не хотела, но еще и в знак протеста. Она и так слишком худая, но тогда стала просто тощей… На шестой день я пообещала, что выполню любое ее желание, если она поест…

— Она захотела, чтобы твои волосы стали разноцветными?

— Да, так и было, и я все еще не понимаю, почему из всевозможных желаний она предпочла это.

Майя встала, подошла к воде и стала в спокойных морских волнах высматривать свое отражение.

— Порой я не понимаю, я ли это еще или уже не я…

— По-твоему, себя так легко потерять? — спросил Женя, рассматривая Майин силуэт. Она вполоборота взглянула на него и пожала плечами. — Тогда… ведь может быть такое, что я не я?

— Брось, конечно же, ты — это ты! — ответила Майя как-то уж слишком уверенно.

— Почему?

— Ну, ты еще когда-нибудь сомневался в том, что ты — это не ты?

— Нет, такого не было.

— А у меня постоянно. — Печаль в ее голосе невозможно было скрыть, но она и не пыталась. — Это так странно! — Майя подошла к Жене и вновь села рядом с ним. — Иногда я смотрю на себя и пытаюсь понять, я это или нет. Мои волосы… Я хочу их перекрасить, но Эльвира не поймет. Она и так пошла на компромисс, и я оставила верхнюю часть волос прежней. Да и дело все же не в волосах, наверное, я просто… Я не знаю, кто я такая. Вдруг я вообще живу не своей жизнью?

Взгляд Майи сделался задумчивым, и она подняла голову вверх, на звезды, потом перевела на море и снова на Женю. Она что-то искала. «Свобода? Спокойствие? Что тебе нужно?», — гадал Женя, мечтая услышать ее смех и увидеть ее улыбку, но Майя ушла с головой в свои мысли, хоть и в упор смотрела на своего спутника.

— Знаешь что, Майя? — произнес решительно Женя, и она встрепенулась и отчего-то расправила плечи. — Я думаю, что ты — это ты, потому что ты не можешь быть кем-то другим. Как бы ты не менялась, ты все равно будешь оставаться собой.

— Хорошо бы.

Майя вздохнула и отвернула голову от Жени. Они смотрели на то, как лунный свет, попадая на воду, медленно перебегает с одной волны на другую, и с трудом представляли, как это передать на бумаге. Глубокий синий разлился по небу и не собирался уступать место коралловому или любому другому цвету, а в повисшей тишине Женя слышал лишь Майино спокойное дыхание, которое заглушало все его мысли. Морской ветер гулял в ее волосах, а песок давно забрался в босоножки на тонких бретельках, идеально подчеркивающие ее изящные щиколотки. Она прижала колени к груди, опустила голову и закрыла глаза. Кто-то мог подумать, что она уснула, но Женя знал наверняка, что она лишь притворяется. Она не хотела ни о чем говорить, и в голове его проскользнула мысль: «На моем месте мог быть кто угодно. Почему же этой ночью она сидит здесь, со мной? Неужели я что-то для нее значу?».

Раньше все было иначе. Еще вчера было не так, как есть сегодня. Три недели назад Майя и Женя не предполагали о существовании друг друга, а сейчас вместе шли из книжного магазина и смеялись над шутками друг друга. Все меняется.

Было самое обычное теплое воскресенье, а в руках Жени и Майи были книги. Что еще нужно для счастья? Хорошая компания и настроение, но этого предостаточно, ведь последние два часа Майя и Женя бегали по книжному магазину, выбирая ей книги. Она купила около десяти, потому что вся ее домашняя коллекция была уже прочитана.

— Жаль, что не нашли «Великого Гэтсби» Фицджеральда! — сказала девушка, чуть не сбив с ног пробегающего мимо прохожего.

— Знаешь, эта книга есть у Марины, она с радостью даст ее тебе почитать, — проговорил Женя, не особенно понимая, как он мог такое сказать, ведь его сестра никогда не давала кому-либо свои книги, чтобы их ни в коем случае не испортили: не загнули уголки или чего похуже.

— Это будет так мило! — воскликнула Майя, а на следующий день, перед парами, Женя стоял у книжного шкафа своей сестры и решался на то, чтобы достать желанный роман.

«Великий Гэтсби» — книга, которую Женя подарил Марине на ее двадцатый день рождения. С тех пор прошло уже пять лет, и за это время девушка прочитала роман раз шесть и до сих пор твердила о том, что лучшего подарка ей в жизни не дарили. Ей нравилась обложка, ей нравился шрифт. Она обожала Фицджеральда. По всем этим причинам тайно забирать книгу у сестры было крайне опасно. Женя уже нерешительно тянул руку к нужному томику, когда услышал голос Марины: