— У меня уже есть учителя, другие мне не нужны, и слушать какого-то Гаутаму я не собираюсь, — отвечал тот.

Называя Будду по его семейному имени, царевич выказывал своё пренебрежение к Учителю. Однажды по наущению своих наставников царевич сказал брату-царю:

— Чтобы угодить тебе, я устраиваю большую раздачу пищи духовным лицам. Все, кто хочет, могут приходить без приглашения. Надеюсь, что придёт и твой любимый Гаутама.

Когда наступил назначенный день, царевич послал приглашение своим учителям. Те сразу же пришли и заняли самые почётные места во главе стола. Будда и его ученики, не получив приглашения, не пришли. Царевич тут же пошёл к царю и начал жаловаться:

— Все уши мне прожужжали: Будда — такой, Будда — сякой, а он даже не соизволил явиться на угощение. Сам посуди — приготовлено много еды, наступил полдень, когда монахам надлежит принимать пищу, а Гаутама не пришёл!

— Что ты шумишь! — прикрикнул на брата царь. — Если сам не можешь пойти и пригласить Будду, пошли кого-нибудь, и пусть ему скажут, что полдень уже наступил.

Нельзя было ослушаться царя, и приглашение было послано. Будда с учениками сразу же пришёл. Они скромно заняли последние свободные места, оставшиеся в конце стола. Злобные недруги, усевшись на самые почётные места, торжествовали:

— Теперь всё внимание будет обращено на нас, а не на этого проходимца, называющего себя Буддой, — думали они.

Едва они так подумали, как оказались сидящими не во главе стола, а в самом его конце. Они вскочили и быстро перебежали на свои прежние места. Не успели сесть, как снова очутились в конце стола. Так они и бегали, пока не устали и, сгорая со стыда, остались сидеть далеко от почётных мест.

Будда же оказался во главе стола. Брат царя, соблюдая обычай, должен был поднести ему первому воду для омовения рук.

— Сначала поднеси воду своим учителям, — сказал ему Будда.

Царевич послушно взял сосуд с водой и поднёс воду учителям.

Но горлышко сосуда само собой закупорилось, и вода не вытекала. Так лжеучителям пришлось остаться с немытыми руками. Когда же очередь дошла до Будды, вода обильной струёй хлынула из сосуда. Он и его ученики омыли руки, а вода всё текла и текла, пока не вымыли руки все присутствовавшие.

После этого царевич взял блюдо с жертвенной пищей и, как полагалось, подошёл к Будде и попросил произнести молитву.

— Ты всё это устраивал не ради меня, — сказал Будда, — поэтому проси помолиться своих учителей.

Царевич подошёл к учителям и повторил просьбу. Но рты всех шестерых как будто заклеились. Пришлось ему снова просить Будду. Тогда Учитель своим прекрасным мелодичным голосом произнёс молитву. Затем царевич стал угощать собравшихся, начав с сидящих во главе стола — Будды и его учеников.

— Нет, — остановил его Будда, — начни со своих учителей.

Царевич с блюдом в руках направился к своим наставникам.

Вдруг блюдо с едой вырвалось у него из рук и метнулось в сторону… От неожиданности царевич не мог ничего сказать и лишь махнул слугам, чтобы те поднесли блюда с едой его учителям. Слуги бросились исполнять волю господина, но блюда вырвались из их рук. Пришлось начать раздачу пищи с Будды и его учеников. И яства как будто сами собой попадали в руки каждому из присутствующих. В конце трапезы все собравшиеся прополоскали рты и омыли руки, а затем снова уселись на свои места. После этого царевич попросил Будду наставить присутствующих в Учении.

— Проси наставления у своих учителей, — сказал ему Будда.

Царевич обратился к своим наставникам, но те снова не могли произнести ни слова, и только жестами дали понять:

— Проси Будду.

И Будда заговорил голосом, который невозможно было забыть. И нельзя было не понять того, о чём он говорил. Понял это и младший брат царя Бимбисары. С того времени он стал верным последователем Будды, а лжеучителя лишились ещё одного своего ученика.

осле всего случившегося самозванные учителя ещё больше возненавидели Будду. Однажды, собравшись, они стали придумывать, как разделаться с ненавистным соперником. Ярость захлёстывала их, а Пурана Кашьяпа так гневался, что изверг огонь, излил воду и сверкнул молниями, чем очень удивил остальных.

— Как это у тебя получается? — спросили они его. — Ты научился искусству магических превращений?

— Да, научился, — ответил тот.

— Это хорошо, — обрадовались его товарищи, — наконец-то будет кому проучить этого наглого Гаутаму.

— Прежде царь в нашу честь совершал религиозные церемонии, — сказал один из лжеучителей.

— Сановники, брахманы, купцы и торговые гости оказывали нам почтение и подносили дары, — подхватил второй.

— У нас всегда была одежда, еда, места для отдыха, целебные снадобья и всё необходимое, — добавил третий.

— Сейчас только Гаутаме из рода шакьев оказывается почтение, — прошипел четвёртый.

— Значит, нужно доказать, что его достоинства вымышленные. Давайте вступим с ним в состязание, — предложил пятый. — Каждый знает: если человек святой, то может творить любые чудеса.

— Если Гаутама совершит одно чудо, мы покажем два. Он — два, мы — четыре. Он — четыре, мы — восемь. Он — восемь, мы — шестнадцать. Он — шестнадцать, мы — тридцать два, — захлебываясь от восторга, прокричал шестой.

— Стойте, — сказал Пурана Кашьяпа, — а кто из нас будет показывать эти чудеса?

— Ты! — в один голос ответили остальные. На следующий день все шестеро пришли к царю Бимбисаре.

— Великий! — сказал Пурана Кашьяпа. — Да сопутствуют тебе победы и долголетие!

— Приветствую вас, мудрейшие, — ответил им царь. — Что я могу для вас сделать?

— Государь! Все говорят о великом искусстве магических превращений, которым владеет Гаутама. Мы хотим убедиться так ли это, и вызываем его на состязание.

— Глупости болтаете, — смеясь, возразил им царь Бимбисара. — Будда не имеет равного ни в способности творить чудеса, ни в искусстве магических превращений. Вы и он, как светлячок и солнце, как вода в следе от копыта и море… Вы чего добиваетесь? Хотите перед всеми оказаться невежественными дураками?

— Пусть царь наперёд не загадывает, — обиженно возразили ему лжеучителя. — Когда потягаемся в искусстве превращений, тогда и станет ясно, кто из нас умный, а кто дурак.

— Ну что ж, если хотите состязаться, я приду посмотреть, — сказал царь. — Боюсь только, что вы опозоритесь. Что тогда будете делать?

— Это наша забота, Великий, — ответили учителя.

— Что ж, пусть будет по-вашему, — сказал Бимбисара. — Через семь дней объявляю состязание в магических превращениях.