— Что ты тут устроил, Рени! — возмутилась она. — Девочки в панике! Уже ждут, когда их начнут заключать под стражу.

“Да упали они нам, в самом-то деле! Безобидные зайчишки. Рен, с ними даже в кровати было бы скучно, поглоти меня Бездна”.

— А я начну, — ответил тот, не поднимая глаз от своих заметок по ауре в подаренной Мариэтте бутыли. Дальше он собирался взяться за схему ауры Собирателя. — Если кто-то из них покажется мне подозрительной. И я буду допрашивать всех гостей, если придётся. С таким пристрастием, какое посчитаю нужным.

Герцогиня опустила взгляд на стопку листов, где красовались написанные её фрейлинами строчки.

— Ты хоть понимаешь, какое впечатление мы произведём на… Что это?

— А это, матушка, небольшая проверка. Знаешь ли, я тут нашёл одну любопытную записку. Из-за неё Мариэтта однажды оказалась в саду и столкнулась там со мной. Думаю, с этой запиской связана одна неприятность, что с ней случилась после. И из-за которой Собиратель сегодня ночью оказался в её спальне с вполне понятными намерениями. Чтобы завершить магическую привязку и подчинить её себе. Ты ничего не слышала об этом?

Он поднял на мать взгляд исподлобья.

— Я не понимаю…

— Правда? Вот и для меня многое из того вечера, когда я встретил Мари, было непонятным. Но со временем начало сходиться одно к одному. Кто-то знал, что Ксавье увлёкся графиней. И что та готова ответить ему взаимностью. Кто-то хотел выманить её в  сад. И написал поддельную записку. Почерк похож на женский. Хотя тут, конечно, могут быть варианты. В этом замешан тот, кто имеет доступ в поместье и довольно близок тебе или нашей семье, но при этом имеет другие связи и знакомства. Чтобы навести Собирателя…

— Собиратель тут не замешан, — мрачно ответила герцогиня.

“Так-так… — протянул Лабьет. — Боюсь, ничего приятного мы не услышим”.

— А ты знаешь, кто? — тут же зацепился за её слова Ренельд. — Или есть предположения?

Слишком давить он не хотел. Из чувства противоречия мать может и на попятный пойти. Но она только прошла дальше и опустилась в кресло напротив со всем достоинством.

— Всё это началось давно, Рени. Да ты и сам знаешь. И только сейчас мы получаем результат. Порой не совсем желательный.

“Обычная песня: не мы такие, жизнь такая”, — скептически выдал пёс, укладываясь поудобнее рядом с креслом напарника.

— Если можно, давай будем изъясняться более чётко. Без долгих экскурсов в прошлое, — напомнил тот матери.

— А без этого никак, — она развела руками. — Всё тянется оттуда. Я уже говорила тебе, что твой отец не всегда посвящал меня в свои дела. Даже те, что были связаны с тобой. И когда он умер, я решила, что и все его идеи умерли вместе с ним, — помолчала, водя ладонью по гладкой поверхности стола. — Но не так давно я решила, что нужно перебрать некоторые бумаги в кабинете. И нашла несколько писем. Не знаю, почему не встречала их раньше. Может, не обращала внимание. Они были от Эдгара д’Амрана.

— Они не общались последние пару лет до смерти отца… — добавил Ренельд. — И что же, граф писал ему письма?

— Нет, они были как раз тех времён, когда Селиан и Эдгар ещё тесно общались. Но по тому, что там было написано, я поняла, что как раз в тот миг их дружба дала трещину. Эдгар весьма резко высказывался о задумках Селиана. И отказывался выполнить их договоренности. И речь там шла о некоей девушке, которая должна была стать источником пополнения светлой части твоей ауры. но эдгар не хотел причинять ей вред — якобы.

Она скривила губы. Похоже, вероятный вред, что сын мог причинить Мари, вызывал у неё большие сомнения. А вот Эдгар д’Амран, зная, чем закончились эксперименты Оли с аурой Ренельда, похоже, испугался за свою подопечную.

“Это что же, речь о Конфете? — возмущённо буркнул шинакорн. — Похоже, взрослые дяди давно поделили маленькую магиссу. Вот же ублю...”

— Помолчи, — оборвал его Ренельд и обратился к герцогине: — И там было написано имя?

— Нет. Не было ни имени, ни каких-либо ориентиров, где та девушка жила. Никаких знакомых и родственников. Ничего о ней. Как будто Эдгар скрывал всё это нарочно, — она вздохнула. — И я уже хотела махнуть на это рукой. Ведь ты нашёл свой путь — и хорошо! Но Ивен оправился от смерти сына и начал поговаривать о преемнике. Вполне однозначно он дал понять, что хочет, чтобы это был ты. Но…

— Мной только пачкать трон. Ну да… — Ренельд хмыкнул.

— Не говори так! — вскипела мать. — Ты достоин быть наследником Ивена больше других. И я всегда его в этом поддерживала! Потому и вспомнила о тех письмах, о той девушке. Я вернулась к поискам ещё хоть каких-то документов в кабинете Селиана. И нашла те, что были связаны с исследованиями твоей ауры. И там — среди них — заметки по заклинаниям. Одно из них должно было связать ту девушку-источник с тобой. Наверное, это было как-то связано с взаимодействием аур — на уровне эмоций. Мне пришлось многое обдумать и вспомнить. Тогда я и предположила, что та, кого хотел скрыть Эдгар д’Амран, и есть его молодая жена.

— Порой прятать лучше на виду. Это хочешь сказать?

Всё это складывалось с весьма неприглядную картину. Нет ничего хуже нечестной возни за спиной того, кому хотят оказать такую вот сомнительную услугу. Преподнести на блюдечке девушку-источник.

— Думаю, он хотел её защитить. Раз уж она в некотором роде исключительна, — мать повела плечом. — На тот момент Селиан уже был мёртв. Ни ты, ни я ничего не знали об их договоренностях. Но я видела, как мало ты хочешь связывать себя хоть с какой-то женщиной после той адептки… Проклятье, я даже до сих пор не знаю её имя! Рени! Ты такой же, как отец! Скрываешь от меня так много...

“Лучше не знать, ваша светлость, — хмыкнул Лабьет. — Думаю, тогда жизнь Оли оборвалась бы очень быстро и трагично. Похоже, твоя матушка не стесняется в методах достижения желаемого”.

— И ты решила навязать мне ту, кто мне подходит? — Ренельд повысил голос, чувствуя, что начинает закипать.

Да, он предполагал, что мать могла приложить к этому руку. Но стоило столкнуться с подтверждением собственных догадок — и принять правду оказалось не так-то просто.

— Для начала! Чтобы у вас была возможность быть вместе. Но я не была уверена насчёт графини. Да и вообще безопасности всего этого дела. И я показала формулы гаспару Конассьянсу.

“Гаспар, сукин сын! — шинакорн даже рыкнул вслух. — А как умело прикидывался невинностью. Обглодать бы ему лицо!”

— Думаю, он нам всё же пригодится. Так что не стоит. По крайней мере, не сразу, — мрачно ответил Ренельд. — И что же Гаспар?

— Он помог доработать формулу. Но для её активации нам была нужна тёмная аура. Пришлось позаимствовать твою.

Мать настороженно посмотрела на него, словно бы в каждый миг ожидая вердикта.

— И как же ты получила часть моей энергии? Пока я спал?