— Прабабка моя, а что? — рассеянно ответил Данилюк, листая дело некоего Уинта Уилсона.

— Да ничего, приехала она до тебя. На пятой платформе встречай.

— Правда?! — встрепенулся Данилюк. — Ого! Я отойду?..

Збышек неопределенно кивнул, снова зарываясь в компьютер.

Здесь, в регистрационном бюро, никто никуда не торопился, и отлучались все спокойно. Худшее, что может случиться из-за отсутствия Данилюка — несколько дел поступят в архив немного позже.

Их там все равно никто не читает.

Быстрым шагом Данилюк прошел по служебным коридорам и вышел в зал прибытия. Вот здесь пространства было — ого! Потолок исчезал в заоблачной выси, стены уходили в бесконечность, а вместить зал мог, наверное, миллион человек.

Порой и приходилось.

Над головами, прямо в воздухе, висело громадное табло, как в аэропорту. Там то и дело сменялись имена — такой-то вылетел, такой-то прибыл, такой-то задерживается. То и дело кто-то спускался с платформ — длинных полос, уходящих в безбрежный свет или бушующее пламя. Очень многие попадают в Чистилище не прямиком из мира живых, а через распределитель — райский или адский.

Новоприбывших обычно встречали друзья и родственники. В Чистилище есть удобный сервис — уведомление о прибытии близких. Для этого нужно составить список тех, о смерти кого тебе интересно узнать, и когда они действительно умрут, тебе сразу сообщат.

Правда, у системы есть и недостатки. Например, многие ждут зря. Не факт, что после смерти близкого ты с ним увидишься. Потому что ты-то вот в Чистилище, а он запросто может попасть пониже или повыше. Или вообще куда-нибудь в совершенно другое место, если креста на нем не было.

С Раем и Адом еще ладно — там всякие дни посещения предусмотрены, можно навестить, позвонить… да-да, даже такие сервисы есть в загробном мире! А что делать с теми, кто затерялся в Лимбо или гамает в какой-нибудь Аркадиане? Непросто все, в общем.

Далее — многие люди подписываются на уведомления о смерти не только близких. Это не запрещено, при желании можно внести в свой уведомительный список хоть все население планеты, но в результате смерть какой-нибудь суперзвезды означает настоящий аврал. Встречать валят сотнями тысяч.

Что с этим делать, непонятно.

Данилюк бросил взгляд на одну из дальних платформ. Утопающую во мраке и совершенно пустую. На той стороне — Загробье, Черный Город. Оттуда гости в Чистилище являются не так чтобы очень часто, но тоже случается.

Но сейчас Данилюк ждал гостей не оттуда. По платформе номер пять семенила старушка в платочке и вышагивал невысокий старик в фетровой шляпе.

— Дедушка!.. — невольно выкрикнул Данилюк.

— Вырос-то как, внучек! — хохотнул дед, сгребая его в охапку. — Здоровый кабан!

Баба Феня дождалась, пока он его отпустит, и клюнула правнука в обе щеки. В отличие от деда, Данилюк помнил ее смутно. Маленькому Алеше было неполных шесть лет, когда прабабка отошла в мир иной. В памяти остался только добрый голос, всегда приветливая улыбка и пирожки с повидлом, которые баба Феня пекла просто божественно.

Оба старичка сейчас слегка мерцали — морщины появлялись и снова разглаживались, волосы седели и снова темнели. Внешность духов формируется не только их самосознанием, но и памятью окружающих. Данилюк помнил деда и прабабку старыми, так что сейчас те выглядели старыми — но сами-то они давно скинули с плеч груз прожитых лет.

Дедушка и баба Феня повинились, что раньше не навещали. Они там у себя, в Раю, тоже подписаны на уведомления о всех родных и друзьях, но Данилюк попал в какой-то сбой системы. О том, что он умер и обретается в Чистилище, им стало известно буквально на днях.

— Жуткая бюрократия везде, — всплеснула руками баба Феня. — Я думала, хоть в Царствии Небесном-то без нее, ан нет.

— Ну, мама, чего ж ты хотела, — добродушно проворчал дедушка. — Бюрократия — это такой зверь, с которым ничего не может сделать даже Господь.

Но как только они узнали, что здесь их внук — тут же подали заявку на гостевое посещение. Данилюк сам этим сервисом пока не пользовался, но знал, что для поездок в другие загробные миры нужна своего рода виза.

Впрочем, гражданам Рая ее оформляют практически автоматом — куда угодно, только скажи. А если есть родственники, которых желается навестить — так даже еще быстрее.

Кроме дедушки и прабабушки Данилюк мог гостей не ждать. Все остальные предки скончались еще до его рождения, и с Данилюком их толком ничего не связывает. А прочие сколько-нибудь близкие родственники пока живы — все-таки сам он умер очень молодым.

Был, правда, еще и двоюродный дядя, четыре года назад умерший от белой горячки, но Данилюк встречался с ним два раза в жизни и сильно подозревал, что тот в Аду. Его пару раз подмывало справиться в картотеке, но он себя одергивал. Просто не хотел знать.

Баба Феня, как оказалось, в Чистилище уже заглядывала — батюшку своего навещала, брата, еще кого-то. А вот дедушка приехал сюда впервые и теперь с любопытством разглядывал тонущие в тумане здания, старинные авто и продавцов хот-догов.

— Прямо как опять в России… — удивленно сказал он.

— А у вас там по-другому? — спросил Данилюк.

— Да ты сам заглядывай, увидишь, — сказал дедушка.

— У нас здесь с этим не так просто. Нужно приглашение или командировка по работе…

— Ну так приглашение-то мы тебе пришлем, — заверила баба Феня. — С нашим удовольствием.

— А то в командировку, — предложил дедушка. — Ты здесь кем трудишься-то вообще?

Данилюк рассказал. Дедушка одобрил, похвалил, что не сидит сложа руки, но тут же и укорил, что не растет над собой. Надо, мол, на повышение заявку подать, поинтереснее работенку выхлопотать.

— Давай-давай, не теряйся, тут инициативным всегда навстречу идут! — хлопнул Данилюка по спине дедушка. — Получишь лычку, перейдешь в воплощенные, сможешь своих стариков навещать!

— И к сестрице еще моей, может, заглянешь, к Машеньке… — вздохнула баба Феня. — Она-то, бедненькая, в Пекле, жалко ее…

— И что, ничего нельзя сделать? — огорчился Данилюк.

— Да больно жизнь она неладно прожила… Я уж и так за нее молюсь-молюсь, ан срок словно и не сокращается…

Данилюк задумчиво кивнул. Ему и самому уже поднадоело сидеть в конторе и перебирать бумажки. Раньше бы он, может, и не искал себе ничего другого, но целый год странствий не прошел даром. Данилюк привык к постоянной смене обстановки, новым пейзажам, новым знакомствам… хотелось снова чего-нибудь эдакого.

Так что он решил в ближайшее время попроситься во внешние круги. Наслушался о них от конторских духов.

Собственно, там такая же работа с бумажками, только не в конторе, а на свежем воздухе.

— Слушай, дедуль, я вот у тебя еще что спросить хотел, — задумчиво начал Данилюк. — Сразу после того, как тебя… ну… э… схоронили… э…