– Во дворе видел метлу, но этого мало. Поищу тряпку и воду.

Пока Хизаши хлопал глазами, они вдвоем развели бурную деятельность: Кента мыл полы сомнительного вида ветошью, Учида смахивал пыль и попутно открывал ставни, но свежести воздуху это не добавило, лишь впустило в дом влажную духоту и удушающую сладость битых груш, в изобилии усеявших землю снаружи, да и на ветках висело еще достаточно сочных желтых плодов. А вот пчелы не жужжали, хотя их должно было много роиться при таком-то сладком аромате.

Вместо того, чтобы устраивать нелепую возню, Хизаши удалился в соседнюю комнату, брезгливо морщась, сел на пол, скрестив ноги, и закрыл глаза. Не только у людей и ёкаев была своя аура, но и у вещей, мест, полей, гор и рек. У домов она складывалась из отпечатков жизни населявших их людей, произошедших внутри этих стен событий, пережитых горестей и радостей. Порой даже простые смертные могли ощутить ауру дома, если она оказывалась слишком дурной или слишком хорошей. Увы, первое всегда преобладало.

Хизаши искал хранителя дома, дзасики-вараси, которые непременно обитали в каждом жилище и уходили лишь с его гибелью. Да и, кроме них, редкий дом обходился без парочки непрошенных соседей, невидимых глазу. Разумеется, любому обычному глазу, но не Хизаши. Он довольно быстро почувствовал маленького ёкая, притаившегося на потолке за широкой балкой. Хизаши открыл глаза и поманил дзасики-вараси пальцем. Тот попытался сделать вид, что по-прежнему невидим, но его ало-голубое кимоно предательски торчало, а крохотные гэта болтались в воздухе, почти соскользнув с белых таби.

– Иди сюда, мелкая ты… – начал было Хизаши, но тут в комнату заглянул зарумянившийся от домашних хлопот Кента.

– С кем ты разговариваешь? – спросил он.

Хизаши взглядом указал наверх, и в тот же миг домовой дух очутился перед Кентой. В его кукольной внешности было нечто пугающее: огромные черные глаза занимали половину белого круглого личика, а на нем ярко рдели пятнышки румян. Не мигая, дзасики-вараси глядела на Кенту снизу вверх, будто чего-то ждала.

– Какая ты милая, – расплылся в улыбке Кента и присел на одно колено. – Так это ты охраняешь усадьбу? Должно быть, непростая работенка.

Дзасики-вараси так быстро закивала, что стало похоже, будто голова привязана к туловищу не шеей, а веревкой.

– Вы проводите допрос? – поинтересовался Юдай с заметной ноткой одобрения, заглянув следом. Огромные глаза домового духа стали еще больше и уставились на фусинца.

– Он шутит, – успокоил Кента. – Мы поживем тут недолго. Мы…

Он замолчал, поняв, что вранье ёкаю не скормишь, да и смысла нет. Поэтому сказал частичную правду:

– Мы здесь по делу, хотим помочь деревне. Так что прошу, позаботься о нас.

Задобрить дзасики-вараси было важно, если уж он показался, но Хизаши понимал, что Кента в своей открытости невероятно честен, тем более с ёкаями. Наверное, этому было объяснение, наверное, стоило бы однажды заострить на этом внимание. Наверное… Хизаши в очередной раз прогнал эти мысли, вернувшись в настоящий момент. Он ведь знал, что на самом деле бежит от тяжести, которую повлечет за собой осознание таких простых и таких невероятных – человеческих – чувств.

Не сегодня. Может, когда-нибудь.

– Ты давно живешь в усадьбе Ханабэ-сан?

Быстрый кивок.

– Здесь всегда было такое запустение?

Крупная голова затряслась в отрицании, и ни одна прядка из идеально гладких, остриженных по самые плечи волос не колыхнулась, будто залитая воском.

– Когда все пришло в упадок? Давно? Недавно?

Вопрос оказался для молчаливого ёкая слишком трудным, дзасики-вараси задумалась, потом короткими детскими ножками подбежала к Кенте и, дернув за ворот, подтянулась к самому уху и что-то быстро зашептала.

С чужаками домовые духи на контакт шли неохотно, если шли вообще, да и не могла дзасики-вараси не почувствовать в них экзорцистов, пусть и не врагов им, но и не друзей. Но Хизаши чуть заметно улыбнулся – Кента магическим образом действовал на многих, ёкаи не исключение.

Кента не успел отреагировать, дзасики-вараси отпрянула, испуганно округлила глаза, прижала пальчик к губам и испарилась.

Хизаши призвал к тишине, и сразу же с улицы раздался голос хозяйки:

– Я ухожу по делам, пока меня нет, не шляйтесь где попало. Я все равно узнаю.

Кента первым выглянул на террасу и замахал руками с самой своей обезоруживающей улыбкой.

– Что вы, тетушка Ханабэ! Мы немного передохнем с дороги и пойдем смотреть источники.

Бесцветный взгляд женщины застыл на его лице, будто выискивая намек на обман, потом она опустила плечи и отвернулась.

– Дело ваше.

Неспешной походкой, словно преодолевающей невероятное сопротивление густого, как тростниковый сироп, воздуха, она добралась до ворот и скрылась за ними. Хизаши тотчас оживился.

– Давайте посмотрим, что там, в господском доме, – предложил он.

– Ты не слышал? – нахмурился Кента. – Нам туда нельзя. Мы всего лишь гости, не стоит оскорблять хозяйку непочтением.

– Да она практически прямым текстом дала понять, что в доме есть что-то интересное. Ты хочешь выполнить задание школы или нет?

– Хочу, но… – Кента прикусил губу. Занервничал, и пальцы оттянули нитку агатовых бус на шее. – Как это связано с тем, что мы, точно воры, будем рыскать где не положено?

– Нельзя сделать дело и не запачкаться, – возразил Хизаши. И если прежде ему было любопытно узнать границу принципов Куматани, где край его мягкой благостности, то теперь он просто чувствовал, что должен направить его, иначе они рискуют выбрать слишком уж окольный путь и прийти в итоге совсем не к той цели, которую преследовали. Тут не глухой лес, где все, что необходимо, это умение выживать, сила, скорость и выносливость. Это мир чужих людей, в нем мало места благородству.

– Мы не станем этого делать, – твердо заявил Куматани. – Я все сказал.

Он упрямо вздернул подбородок, Хизаши, напротив, насупился, глядя на него с прищуром. И тут Учида спросил:

– Что тебе сказала дзасики-вараси?

– Юки.

– Снег? – не понял Учида.

– Нет, я думаю, это имя.

– Надо узнать, кому оно принадлежит.

Кента задумчиво кивнул. Хизаши не нравилось, что Учида лезет в их дело, однако не возразил. Он прав – стоило разузнать, кто такой или такая Юки.

– Хорошо, – сказал Хизаши. – Тогда сначала пройдемся по деревне еще раз, заодно поспрашиваем, как пройти к источникам.

Они уже направились к воротам, как в них постучали.

– Кто бы это мог быть? – Кента повернулся к Хизаши, и тот пожал плечами. Учида решительно распахнул створки перед лицом мальчишки лет пятнадцати. Он так и застыл с поднятой рукой и при виде троих незнакомцев растерянно заморгал.

– Это… – Он по очереди оглядел всех и сглотнул. – Это вы оммёдзи из Дзисин?

Признаться, тут даже Хизаши опешил. В них ничего не могло выдать экзорцистов, ни одежда, ни оружие, разве что Кента носил с собой Иму в простых, ничем не украшенных ножнах. Только если мальчишка и был тем таинственным нанимателем, потребовавшим их устроить балаган с переодеванием.

– Мы, – согласился Кента