– Чтобы расшифровать, сделаем следующее. Начнём с первой буквы ключа в строке: А. Затем будем двигаться вдоль столбцов, пока не найдём букву шифра, которая соответствует ей, – Ю. И далее смотрим, какая буква будет на самом верху столбца. Это и есть первая буква расшифрованного сообщения: Ю.

– Переходим к следующей букве. В ключе это Р… и Т в квадрате. Получаем В.

– И так продолжаем, пока не дойдём до конца, – сказал я.

А потом проделал это. Но чем дальше я писал, тем сильнее сжималось сердце. Ибо когда я закончил, передо мной возникла полная белиберда.

ЮВЪЙДВЬАФСРЦГОНЮЮФЗЪЮЪКПОЙЦ

– Не работает, – констатировал Том.

Удручённый, я рухнул на стул. Марин положил руку мне на плечо.

– Секундочку, Питер. Погоди отчаиваться. Мы ещё не всё рассмотрели.

Он указал на первую строчку, написанную на холсте.

le roi meurt. sauvez-le

– Это по-французски? – спросил Том.

– Да, – отозвался я. Вообще-то, я помнил о первой строке. Просто думал, что ключевым словом является «Аркадия». – Тут сказано: «Король умирает. Спасите его».

Глаза Тома расширились.

– Постойте… Они говорят о Людовике?

– Не может быть. Картине почти тридцать лет. Когда было написано это послание, Людовик ещё даже не родился.

Марин кивнул.

Вдобавок ни в одной из известных мне загадок, кроме проклятия де Моле, не было угроз в адрес короля.

«Король умирает. Спасите его».

Слова Марина заставили меня задуматься.

– Может, это ещё одно упоминание о принце крови?

– Не исключено. – Марин постучал по губе большим пальцем. – Хотя «спасите» – любопытное указание. Интересно, связано ли это со следующей строфой в стихотворении.

У нас оставалась ещё одна, которую надо было расшифровать.

– Видимо, вы не знаете, где находится «сердце» города? – спросил я Марина.

Некоторое время старик сидел молча, потягивая бренди.

– Это вопрос, который я обдумывал целую вечность, – наконец ответил он. – Трудно сказать наверняка. Самая старая часть Парижа, из которой вырос весь остальной город, это остров Сите. Далее можно было бы предположить, что с духовной точки зрения сердцем острова является собор Нотр-Дам.

Я сомневался, что это правильный ответ.

– Мы уже были в Нотр-Даме, – сказал я. – Первая строфа стиха направила нас туда, а вторая показала, где в соборе найти следующую подсказку. Значит, искать уже ничего не надо. Почему же в стихотворении сказано: «найди»?

– Вероятно, ты прав. Хотя, как ты знаешь, тамплиеры – мастера уловок и двусмысленностей. Если будешь помнить об этом, то, возможно, доберёшься до ключа. – Марин ещё немного подумал. – Или речь идёт о Лувре?.. Он построен в двенадцатом веке и в каком-то смысле является сердцем Парижа. За прошедшие века он побывал крепостью, сокровищницей, тюрьмой, а последние сто пятьдесят лет – это резиденция французских королей. С политической точки зрения Лувр – сердце города и всего народа.

У меня в голове царил полный сумбур. Я вдруг почувствовал, что невероятно устал. Мне было не по себе. Мы так близко подошли к ответу – и снова уткнулись в тупик. А в тепле комнаты клонило в сон.

– Нам нужно вернуться в Пале-Рояль.

Поскольку мысли Марина путались – как и мои собственные, – я приготовил для него успокоительное по рецепту мастера Бенедикта и оставил старика на попечение Колетт. Потом мы с Томом попрощались и ушли.

На обратном пути мы почти не разговаривали. Том всё время оглядывался по сторонам, проверяя, не следят ли за нами какие-нибудь убийцы, закутанные в плащи. Я был погружён в свои мысли.

Когда мы проходили мимо Лувра, Том остановился.

– А почему ты думаешь, что он не может быть сердцем города?

Я пожал плечами.

– Это как-то неправильно. Загадку задали тамплиеры, а мы точно знаем, что они не любят французских королей. Стали бы они называть дом своих врагов сердцем города?

– Наверное, нет. – Том немного поразмыслил. – Тогда как насчёт старых владений тамплиеров? Там было их сердце, верно? Подходит ли под это наше стихотворение?

– Может быть. Но тамплиеры не живут там уже много веков. И Большую Башню давно никто не использует. Можно ли назвать её сердцем города? Она практически заброшена.

Если только, как сказал Марин, это не было очередной уловкой.

Мы вернулись в Пале-Рояль. Сильно раздражённый, я пинком открыл дверь. Ну неужели нельзя хоть что-то сделать простым? Или я слишком многого прошу?..

– Что будем делать? – спросил Том.

Мне сейчас хотелось только одного – лечь. Мы вернулись в наши апартаменты, но не успел я плюхнуться на кровать, как кто-то поскрёб ногтем по двери. В парижских дворцах это заменяло стук.

Том открыл дверь. Мальчик-паж сунул ему в руки письмо.

– Сообщение для мсье.

Мальчик ушёл, и Том протянул письмо мне.

Барону Кристоферу Эшкомбу

Пале-Рояль

Я узнал петлистый почерк.

– От Салли, – удивлённо сказал я и пробежал глазами послание.

Дражайший лорд Эшкомб!

Надеюсь, вы хорошо проводите время в Париже?

Я восхищена городом, но для меня здесь всё чужое, и это начинает немного утомлять. Возможно, вы согласитесь выпить со мной чашку шоколада, когда я вернусь в Пале-Рояль? О, пожалуйста, скажите «да»! Я скучаю по милой Англии, и мне хотелось бы с кем-нибудь поговорить о ней.

Леди Грейс

Том недоумённо глянул на письмо:

– О чём это она?

– Убийца, – сказал я, слыша, как звенит мой голос. – Она об убийце. – Я взмахнул письмом. – Думаю, Салли выяснила, кто это.

Том моргнул.

– Где это написано?

– Напрямую нигде, – ответил я. – Но тот факт, что она вообще отправила письмо, уже о многом говорит. Салли собиралась расспросить графиню о деловых партнёрах её мужа…