– Отдай! Верни! Это мое!

– А вы не хотите узнать, где я ее нашел?

– Какое это имеет значение?

– Самое что ни на есть важное. Пуговку эту я нашел на месте совершенного вами преступления. Там, где вы сунули в петлю сестрицу свою, разлюбезную вашу Елизавету Николаевну. А дочь ее – дурочка Аленушка – видела это. Смекнула, что ни к чему хорошему для нее лично такой поворот не приведет, а может, просто сильно испугалась, и дала от вас деру. Вы-то думали, что дали достаточно снотворного обеим. А на Аленушку лекарство то ли вовсе не подействовало, то ли доза оказалась слишком мала. Вот она и увидела, что вы вытворяете с ее матерью. Да что я вам рассказываю, время свое и ваше трачу! Вы же сами лучше меня знаете, как там дело было.

И Слава устремил на Антонину пытливый взгляд.

– Расскажете? Очень уж любопытно послушать рассказ из уст главного действующего лица.

– Ложь! – пробормотала Антонина, задыхаясь.

– Давайте поговорим начистоту. Только сейчас я жду от вас правду. После убийства Елизаветы Николаевны вы немного зазевались, и Аленушка от вас сбежала. Но вы думали, что сумеете приманить девочку на ее любимую игрушку – зайку беленького. Он был у вас. И вы думали, что сбежавшая Аленушка так возле «Силикатчика» где-то и бродит. А когда узнали, что Анна Семеновна там мне встречу назначила, потому что кое-что вспомнила и захотела рассказать, следом за нами с Натой поехали. «Два клена» вы смогли покинуть незаметно для камер видеонаблюдения, потому что знали про вынимающуюся решетку в окне кухни. Об этой решетке знала и Клавдия, и Елизавета Николаевна с дочерью. Все вы пользовались этим ходом, когда вам надо было покинуть дом незаметно для охраны. Задумав устранение Анны Семеновны, вы дождались, когда на кухне никого не окажется, и улизнули. Машина у вас есть, но держите вы ее не в общем гараже, она стоит у вас в поселке. Я это выяснял. И также выяснил у соседей, что периодически машина то исчезает, то появляется вновь. Иногда ею пользуется сравнительно моложавая женщина, иногда тучная пожилая дама. Да-да, именно вы, Антонина Николаевна, и садитесь за руль. И вы совсем не такая уж маломобильная и малоподвижная и болезненная мадам, как пытаетесь нам тут втереть. Вы очень даже сильная физически женщина. И все ваши болезни – это чистой воды притворство с целью усыпить бдительность окружающих. И, надо сказать, вам это удается в полной мере. Даже у полиции до сих пор не возникло ни малейших подозрений на ваш счет. Но вернемся к нашему разговору про нападение на Анну Семеновну.

– Вернемся.

– Пока мы с Натой плутали по незнакомым дорогам, вы нас опередили. Вызвали Анну в лес, якобы для разговора, и там напали на нее. Ударили по голове и оставили, сочтя погибшей. Вы не боялись, что вас вычислят. Ведь звонили вы и договаривались с Анной о встрече исключительно с телефона Клавдии, так что и подозрения пали на нее. А вы спокойно вернулись в «Два клена» и только там обнаружили, что где-то потеряли зайку беленького. Вообще, вы порядочная растеряха, уважаемая Антонина. Пуговицу вы потеряли на месте убийства сестры. А игрушку – в лесу, на месте нападения на Анну.

– Меня там не было. Это все Клавдия.

– Ничего подобного. И Лизу убили вы. И на Анну Семеновну вы напали. Думали, что насмерть ее забили, а она была вовремя доставлена в больницу и выкарабкалась.

– Нет!

– Да! Анна Семеновна вопреки вашим усилиям не только не погибла, нынче она уже пришла в сознание. Она была спасена врачами. И сейчас вовсю уже дает показания против вас. Так что песенка ваша спета. Можете начинать каяться.

Антонина остановилась. Она сильно запыхалась. Но взгляд ее полыхал такой неутолимой ненавистью, что Нате стало жутковато. И еще внезапно она поняла одну вещь.

– Я вспомнила! – воскликнула Ната. – Я сообразила!

Слава с Антониной развернулись в ее сторону.

– Я поняла, что за запах преследовал меня! Помнишь, ты сказал, что меня, наверное, ударила ножом Аленушка, а я тебе сказала, что у напавшего на меня человека был совсем другой запах. И вот я поняла! Я сообразила! Там пахло Антониной! Вот как тут пахнет, в ее комнатах, так пахло и от напавшего на меня человека! Это была Антонина! Я это только сейчас поняла.

Слава вновь повернулся к Антонине.

– Ну что скажете на это, уважаемая?

Но та не желала сдаваться.

– Врете! И она врет! И та, другая, тоже врет! Все вокруг меня врут!

– Все врут? Или это только вы одна всем вокруг и врете?

– Я старая больная женщина! – рухнула в кресло Антонина. – Где мне сотворить все эти подвиги, которые вы мне приписываете!

И тут Слава пошел на провокацию.

– Кухарка Катерина вчера вечером видела, как из вашей комнаты по потайной лестнице выходил человек, – сказал он. – Она припозднилась и видела, как этот человек выставил решетку в окне кухни, вылез через него из дома и отправился вслед за Натой. Это были вы!

– Вы на меня напали! – воскликнула Ната. – Ударили ножом.

– Это все Клавдия! – заломила руки Антонина. – Она во всем виновата! Демон, а не девка! И сестра ее не лучше.

– Скажите лучше, куда вы дели Аленушку? Это ведь к ней вы собирались, когда мы вас остановили? К ней! Я же понимаю, что к ней. Вот и зайку беленького с собой прихватили. И весь свой любимый гардеробчик не забыли упаковать. Все прихватить силенок не хватило, ограничились минимумом. Да и то сказать, на те деньги, которые вы ожидаете получить как опекун Аленушки, вы можете двадцать таких шкафов забить самыми лучшими произведениями от лучших дизайнеров мира. Под завязку!

Антонина молчала. Она о чем-то сосредоточенно думала. И, когда заговорила, голос звучал жалобно.

– Слава… Наташенька… Я ведь вам как на духу… Жалко мне Аленушку. Не знаю, что там вам померещилось, только я ведь единственный на всем свете близкий Аленушке человек. Кому она, кроме меня, нужна? Братьям? Один только и думает, как ему глаза залить! А другой только и знает, что девок своих лупить. Светлана? У нее сколько мужей уже было, еще больше будет. Отец? Валентин? Так он Аленушку даже своей порослью не считает. Никто из них не станет о ней заботиться. В лучшем случае ее определят в интернат. В худшем – запрут в комнате, но только уже без игрушек, без общения, может быть, даже без еды и питья. И никто о ней не спохватится. Никто не подумает, как там бедной девочке приходится.

– А вы подумаете!

– Да! Раз уж так получилось, самое лучшее – взять мне Аленушку к себе. Я ведь никого не убивала. Клавдия все затеяла. Меня в известность не поставила, сестрицу свою в помощницы позвала. А у той хахалей видимо-невидимо. И самый опасный среди них Борис. Он и Клавдия – два сапога пара. Вот его сестрица Клавдии и присоветовала в помощники. Девки подлые! Меня перед выбором поставили. Либо говорим про тебя всю правду и Валентин выгоняет тебя с позором, либо молчи. Заставили меня потакать им, вынудили поселить Бориса у себя в комнате. Он тут прятался и отсюда по своим делам выходил. Его Катерина видела, не меня.