Гарик изредка звонил то из Москвы, то из Владивостока, то изсоседнего кабинета, чтобы создать видимость контроля.

Виолетта, оставшись без шефа, ушла с головой в шоппинг.

Андрес рассекал где-то на своем огромном байке.

Николай методично обзванивал все эскорт-агентства в поискахизощренного разврата.

Капышинский объявил, что в его жизни наступил важнейшийпериод: они с Ларисой решили зачать ребенка именно в этом месяце, а потомуработать он будет на дому.

Митя по обыкновению пропал без вести.

И только мы с Васькой, как одинокие старые девы, продолжаликаждый день приходить в штаб. Читали новости в Интернете, пили чай сначальником службы безопасности, и Семен Семеныч развлекал нас занимательнымиисториями из своего чекистского прошлого.

– Я чувствую, как покрываюсь плесенью, – сообщилаВаська, закончив наконец красить ногти.

– Да, нам нужна свежая кровь, – согласилась я иначала листать телефонную книжку в мобильнике. – Кстати, давненько мы невидели мсье Одиносика. Может, он знает какие-нибудь сплетни? Опять не береттрубку, параноик...

– Дохлый номер, – отозвался Семен Семеныч сдругого конца комнаты. Вот уже целый час он обстоятельно сидел с газетой вруках и разгадывал кроссворд. Из угла иногда доносилось: «Девочки, ну-ка – итальянскийрежиссер двадцатого века, семь букв?», «Индийский учебник секса? Начинается наК».

– А что с Одинаковым? – хором удивились мы сВаськой. Пресс-секретарь северского губернатора в последнее время действительноне подавал признаков жизни. Раньше его нелепая фигурка постоянно мелькала внашем офисе: он бегал, договаривался о совместных рекламных акциях Петрова сгубером, шушукался о чем-то со своим протеже, горе-журналистом ЮриемПеночкиным, а однажды даже отважился пригласить меня на ужин и весь вечеризвинялся за свое поведение на шашлыках. Помнится, я долго смеялась и в знакпрощения чмокнула его в стареющую щечку.

– «Поплыл» ваш Одинаков. – Семеныч выразительнопокрутил пальцем у виска. – Дашенька, ты только не волнуйся... Тут такоедело – и смех, и грех...

В этот момент дверь с шумом распахнулась, и нам предсталсияющий Митя. В последний раз мы его видели на конкурсе модельеров в обнимку сзамглавы города. Неукротимый шоу-менеджер заорал с порога:

– Общий привет! Семеныч! Василиса! Дашка, поздравляю –о тебе говорит вся губернаторская администрация! Для них ты отныне и навсегдашпион, лоббируешь интересы кремлевской группировки, подкупаешь людейгубернатора... Ну, что скажешь?

– Митя, ты пьян?

– Да ты что?! То есть было, конечно, с утра немножко.Но не в этом суть. Догадайся, кто растрезвонил по всей области, что ты«копаешь» под губернатора и этого губернахера скоро снимут? Одинаковсобственной персоной!

– Что?!!

– Я как раз собирался рассказать, – невозмутимозаметил Семеныч.

Митя предположил, что на почве долгого сексуальноговоздержания у Одиносика обострилась паранойя. Мол, пресс-секретарь невернорасценил мой невинный поцелуй в ресторане, он решил, что мое задание – затащитьего в постель и выведать секретную информацию насчет губернатора, который давно«мозолил» глаза кремлевским интриганам, чтобы предоставить компромат Курочкинуи Перцелю, которые в свою очередь все донесут в президентскую администрацию.

Дальше – больше. После того, как на него снизошло «озарение»,он посчитал своим долгом предупредить всех о моей двуличной сущности. Митя былв восторге – все-таки разнообразие серых будней – и радостно заявил, что у наспоявился собственный сумасшедший. Мне вдруг захотелось все бросить и уехатькуда-нибудь к морю, сидеть на берегу в одиночестве и смотреть, как волнасменяет волну... Васька начала как-то странно хихикать, и вскоре сталоочевидно, что это истерическое. Мы бросились отпаивать ее водой.

Когда мы наконец закончили обсуждать историю с Одинаковым ипоставили ему неутешительный диагноз, опустилась ночь. Лежа на массажнойкушетке в самой дорогой сауне Северска, я пыталась примириться сдействительностью. Руки массажистки колдовали над моим распаренным телом, вголове тоже становилось тепло и туманно. Василиса сидела рядом и расчесывалаволосы с видом утомленной русалки. Через минуту она решила отправить смс-куненаглядному Перцелю и ушла за телефоном. Вернулась Васька озадаченная.

– Даш, пока мы тут расслаблялись, мне позвонилосемнадцать человек. Мой Егор, Славка, Митя, Андрес, Гарик, Тимур...

Мы переглянулись – дело пахло неожиданной и очень большойпроблемой. Массажистку сразу же попросили за дверь. Я неохотно сходила к своейсумке, выудила мобильник. Так и есть. Хренова туча пропущенных вызовов. В ту жесекунду оба наших телефона задрожали в припадке вибрации, пришлось отвечать...

– Дарья, где тебя носит? – услышала я голос нашегомосковского друга журналиста Славки. – Час назад разбился самолетПогодина! Все в шоке! Отрабатывается версия конкурентной борьбы!

– Когда похороны? – деловито уточнила я. В моейголове мигом побежали начальные строчки прощальной речи, которую Петровпроизнесет над могилой бывшего «соперника» – что-нибудь о вечности инеизбежности. Естественно, море журналистов, наш кандидат направо и налево даеткомментарии, его показывают в прайм-тайм на всех федеральных каналах...

– Какие похороны?! Он выжил!

Тоже неплохо, решила я. Больничная палата, Петров первый сбукетом роз приходит навестить Погодина, который забинтован по самые уши. Можносыграть на контрасте: здоровый, румяный Петров и его конкурент – больной ижалкий. Смирившийся Погодин бормочет через бинты, желательно что-нибудьнеразборчивое, учитывая его взрывной характер. Они братаются на виду у всехжурналистов, репортаж попадает в выпуски последних новостей...

– А говорить он может?

– Говорить?! – весело переспросил Славка. –Да при желании он может сплясать гопака! И я уверен, что его пиарщики сейчастак и делают – ты подумай, какая отличная реклама! И абсолютно бесплатно! Язвонил в его пресс-службу, там смех и шампанское рекой!

– Стоп! Ты хочешь сказать, что человек упал с ужаснойвысоты, разбил самолет в щепки и при этом отделался легким испугом?!

– Такие вот чудеса! Кстати, скажи мне пару слов отвашего Петрова, я сейчас обзваниваю vip-ов, собираю комменты.

– Пиши: «Обстоятельства авиакатастрофы пока ненастолько ясны, чтобы делать какие-либо выводы, в том числе и относительноверсии покушения. Сейчас с уверенностью можно сказать лишь то, что господинПогодин, как говорится, родился в рубашке. Надеюсь, ему удалось избежатьсерьезных последствий для своего здоровья».

– Звучит коряво, – заметил Славка, – но удругих еще хуже. Ладно, я побежал, звоните, если что.