Арлен топнул ногой. Семь лет – это целая вечность! Но в глубине души он знал, что мастер прав. Боль в спине непрестанно напоминала, что он еще не готов к новой встрече с подземниками. У этого человека есть чему поучиться. Арлен не сомневался, что демоны сгубили множество вестников, и поклялся не повторить их судьбу из-за упрямого нежелания учиться на собственных ошибках.

– Ладно, – сдался он. – Семь лет.

– А вот и наш дружок. – Геймс указал в темноту со своего поста по-над стеной.

– Как по часам, – подошел к нему Ворон. – Интересно, что ему надо?

– Не знаю, хоть пытай.

Стражники оперлись о меченые перила сторожевой башни, глядя, как однорукий скальный демон сгущается перед воротами. Он был огромен даже на взгляд милнских стражников, повидавших немало таких.

Пока другие демоны осматривались, однорукий направился прямо к воротам, принюхиваясь. Затем он встал на задние лапы и бросился на створки, испытывая метки. Магическая вспышка отбросила демона, но не поколебала его решимости. Подземник медленно пошел вдоль стены, колотясь о нее снова и снова в поисках слабого места, пока не скрылся из виду.

Через несколько часов трескучая вспышка дала знать о возвращении демона с противоположной стороны. Стражники с других постов уверяли, что подземник обходит Милн каждую ночь, проверяя все метки. Демон подошел к воротам и сел на корточки, терпеливо глядя на город.

За последний год Геймс и Ворон привыкли к этому зрелищу и даже начали его предвкушать. Они убивали время, делая ставки, за сколько времени Однорукий обойдет город и в какую сторону направится – на запад или восток.

– Иногда так и подмывает его впустить, посмотреть, что ему надо, – пробормотал Ворон.

– Не шути так, – предостерег Геймс. – Если начальник караула услышит, закует в кандалы, будем год дробить камень в карьерах.

Напарник хмыкнул:

– И все-таки интересно…

* * *

Первый год в Милне – двенадцатый год жизни – пролетел для Арлена быстро. Он постепенно свыкся с ролью подмастерья метчика. Коб первым делом научил его читать. Арлен знал метки, которых в Милне никогда не видели, и Коб хотел, чтобы мальчик поскорее перенес их на бумагу.

Арлен поглощал книги одну за другой. Как он раньше без них обходился? Он читал запоем, первое время еще шевелил губами, но вскоре лихорадочно листал страницы, проглядывая по диагонали.

Кобу было не на что жаловаться: Арлен трудился усерднее любого подмастерья и засиживался до поздней ночи, вырезая метки. Коб частенько ложился спать, предвкушая тяжелый день, а на рассвете, когда первые лучи солнца заливали мастерскую, работа уже была готова.

Обучив Арлена грамоте, Коб купил ему тетрадь и усадил составлять каталог известных только ему меток с описаниями. Деревьев в Милне было мало, бумага ценилась дорого, многие простолюдины в жизни не видели целой тетради, но Коб не постоял за ценой.

– Даже самый дрянной гримуар в сто раз дороже бумаги, на которой написан, – сказал он.

– Гримуар? – переспросил Арлен.

– Книга меток, – пояснил Коб. – У каждого метчика есть свои метки, и секреты тщательно охраняют.

Арлен ценил дорогой подарок и заполнял страницы неторопливо, твердой рукой.

Когда мальчик припомнил и записал все известные ему метки, Коб изумленно уставился на получившуюся книгу:

– Создатель! Дружок, ты хоть представляешь, сколько стоит эта книга?

Арлен поднял взгляд от метки, которую вырезал на каменном столбе, и пожал плечами:

– Любой старик в Тиббетс-Бруке может научить этим меткам.

– Возможно, но то, что в Тиббетс-Бруке знают все, в Милне – настоящий клад. Вот эта, например… – Коб указал на страницу. – Она правда может превратить огненный плевок в прохладное дуновение?

– Мамина любимая метка, – усмехнулся Арлен. – Сильви мечтала, чтобы жаркими летними ночами огненные демоны подходили прямо к окнам и остужали дом своим дыханием.

– Потрясающе! – Коб покачал головой. – Арлен, сделай несколько копий. Ты разбогатеешь.

– С чего бы? – удивился тот.

– Люди заплатят за эту книгу целое состояние. Может, и не стоит ее продавать… Сохраним твои метки в секрете. Мы будем нарасхват!

Арлен нахмурился:

– Нехорошо хранить их в секрете. Папа говорил, что метки – для всех.

– Арлен, у каждого метчика – свои тайны. Так мы зарабатываем на жизнь.

– Мы зарабатываем на жизнь резными столбами и расписными дверными косяками, – возразил Арлен, – а не секретами, которые могут спасти чью-то жизнь. Разве мы откажем в убежище бедняку?

– Разумеется, нет, но это другое.

– Неужели? У нас в Тиббетс-Бруке нет метчиков. Мы сами расписываем свои дома, и те, у кого получается лучше, помогают остальным и ничего не просят взамен. А как иначе? Мы не враги друг другу, наши враги – демоны!

– Мальчик, в Милне все не так, как в Тиббетс-Бруке, – нахмурился Коб. – Здесь ничего не достается даром. Если у тебя нет денег, ты станешь нищим. Я такой же ремесленник, как пекарь или каменщик. Разве мой труд ничего не стоит?

Арлен помолчал.

– Коб, почему ты не богат? – наконец спросил он.

– Что?

– Как Раген, – уточнил Арлен. – Ты говорил, что служил вестником у герцога. Почему ты не живешь в особняке, не повелеваешь слугами? Почему должен зарабатывать на жизнь?

Коб шумно выдохнул:

– Арлен, деньги утекают, как песок сквозь пальцы. Сегодня ты богат и не знаешь, куда их девать… а завтра побираешься на улицах.

Арлен вспомнил, как впервые увидел нищих в Милне. С тех пор он повидал немало бедняков – они воровали навоз, чтобы развести костерок и согреться, спали в бесплатных меченых укрытиях, просили подаяния.

– Коб, куда подевались твои деньги?

– Я встретил малого, который обещал построить дорогу. Меченую дорогу отсюда до самого Энджирса.

Арлен подошел ближе и сел на стул, навострив уши.

– Дороги пытались строить и раньше, – продолжил Коб, – до Герцогских копей в горах или деревушки Харденс-Гроув на юге. Меньше дня пути, но строители озолотились бы. Все попытки потерпели неудачу. Если в сети есть даже крошечная прореха, подземники рано или поздно ее найдут. И тогда… – Он покачал головой. – Я сказал это парню, но он был стоек, как кремень. У него есть план. Все получится. Надо только раздобыть денег.