– И вы определили все это по одним только очкам?

– Да, сэр. По очкам и оправе.

– А почему они вас так заинтересовали? – спросил Мейсон.

– Потому что в этом состоит моя профессия.

– И что вы сделали с этими очками?

– Заменил линзы и отправил с посыльным утром двадцатьтретьего миссис Мейнард по ее лос-анджелесскому адресу.

– Полагаю, у меня все, – произнес Мейсон.

– На этом и закончим, – объявил окружной прокурор, широкоулыбаясь. – У меня тоже нет вопросов.

– Есть у вас другие свидетели? – спросил судья у Мейсона.

Мейсон покачал головой:

– При данных обстоятельствах, ваша честь, мы, возможно, нестанем вызывать других свидетелей защиты. Мы не станем возражать, если судпримет решение допросить обвиняемую. Но поскольку близится время перерыва, я быпредпочел, чтобы слушание этого дела было отложено до завтра.

Окружной прокурор подскочил словно ужаленный.

– Мы возражаем против переноса слушания дела на завтра…

– Возможно, завтра я вызову обвиняемую давать свидетельскиепоказания, – прервал его Мейсон.

Бергер откашлялся.

– В таком случае я беру назад свое возражение, – произнесон. – Мы не возражаем против переноса слушания дела на завтрашнее утро.

– Вот и прекрасно. Значит, завтра в десять, – провозгласилсудья Кейт. – Суд объявляет перерыв.

Перри Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит сидели в кабинетеМейсона.

– Ну и к чему мы пришли? – спросил Дрейк.

Мейсон, меряя шагами кабинет, произнес:

– Суть в том, Пол, что в этом деле мы движемся в обратномнаправлении.

– Это как?

– Я исхожу из того, что говорит мне моя клиентка, а мояклиентка лжет – возможно, из желания защитить своего ребенка или по какой-тоиной причине.

– Она лжет нам насчет своего алиби, – заметила Делла Стрит,– но мы не знаем, лжет ли она…

– Она лжет, что не посылала мне денег, – прервал ее Мейсон.

– Если бы она призналась, что отправила тебе деньги, то врядли это могло бы ее скомпрометировать, – сказал Дрейк. – Она находится в такомположении, когда твои услуги ей очень пригодились бы. Оплатить их заранее –только плюс для нее, если она замешана во всем этом.

Мейсон раздраженно покачал головой.

– В том-то и беда, Пол, – сказал он, – что мы беремся запоиски причины прежде, чем узнали факты. Сначала нужно попытаться узнать всефакты, а уж потом отыскивать причину.

– Итак, какие у нас факты?

– Все факты, – сказал Мейсон, – соединены друг с другомсобытиями на манер пестрого лоскутного одеяла, и мы должны проанализировать это«одеяло», чтобы выяснить, из какой ткани взят каждый лоскуток. И если мы примемво внимание, что каждый лоскуток представляет собой человеческие чувства,человеческие жизни, человеческую ненависть, человеческий страх, то лишь тогдасможем добраться до сути проблемы.

– Но с чего вы начнете? – спросила Делла Стрит.

– Начать можно с любого момента, но поскольку и мы оказалисьпричастны к этому делу, то все началось с того, как мы с тобой отправились в«Золотой гусь». Так что давайте отсюда и начнем выстраивать всю цепь событий.На первом месте у нас стоит чета Фарго, которая, вероятнее всего, была в тотвечер в «Золотом гусе». И очевидно, кто-то показал меня женщине, но не ее мужу.Я готов поклясться, что Артман Фарго понятия не имел, кто я такой, когда наследующее утро я заявился к нему домой, притворившись клиентом, желающимприобрести по дешевке стоящую усадьбу.

– Мне кажется, – сказал Дрейк, – что это Пьер показал тебяей. Чем больше мы узнаем о Пьере, тем сильнее убеждаемся, что он имеетотношение к каким-то темным делам. Он словно растворился в воздухе. Ушел изночного клуба вскоре после того, как ты разговаривал с ним, и больше невернулся.

– Отлично, это весьма важный факт, – сказал Мейсон. – Теперьеще один: когда эта женщина звонила мне из телефонной будки, она была чем-тострашно напугана.

Дрейк кивнул.

– И еще, – продолжил Мейсон, – вскоре после моего разговорас ней к нам с Деллой подсела совершенно незнакомая мне девушка и рассказалаисторию о своем украденном и кем-то усыновленном ребенке. А Пьер все это видел.

– А она-то тут при чем? – спросил Дрейк.

Мейсон, возбужденно расхаживающий по кабинету, неожиданнощелкнул пальцами.

– Вот! – сказал он. – Вот где кроется ответ! Ключ кразгадке, который я проглядел.

– Ничего не понимаю, – сказал Дрейк.

– Пол, – возбужденно начал Мейсон, – я хочу узнать как можнобольше о том давнишнем деле, о шантаже с участием Элен Хемптон – ну, ты знаешь,о котором шла речь в той газетной вырезке, что лежала в конверте. Я хочуполучить отпечатки пальцев… Нет, погодите, у нас нет времени. Мы даже не знаем,когда это произошло. Нужно использовать короткий путь… Давайте хорошенькоподумаем. Давайте подумаем, за что мы можем зацепиться. Мы не можем себепозволить упустить это.

Мейсон перестал расхаживать по кабинету и остановился взадумчивости.

– Элен Хемптон, Элен Хемптон, – повторил он несколько раз. –Эти очки… – в задумчивости произнес он. – Миссис Мейнард была готовапровалиться сквозь землю, когда я завел разговор об очках… А подружка АртманаФарго работает в «Золотом гусе», к тому же она бывшая жена Пьера… – Мейсон опятьщелкнул пальцами. – Понял! – победоносно воскликнул он. – Господи, я все понял!

– Что ты понял? – спросил Дрейк.

Мейсон извлек из кармана записную книжку.

– Делла, вот телефон Селинды Джилсон. Свяжись с ней. Когдаона возьмет трубку, постарайся, чтобы твой голос звучал ужасно возбужденно. Какесли бы ты страшно торопилась, была напугана и спешила передать ей нечтоважное. Сможешь?

– Я постараюсь, – ответила Делла Стрит.

– Попроси к телефону Селинду Джилсон. Скажи ей, что тыподруга Элен Хемптон; скажи, что под предлогом медицинского обследованияполиция ввела Элен сыворотку правдивости и она начала говорить. Затем резкобрось трубку, но перед этим испуганно вскрикни, будто кто-то застиг тебя утелефона и ты должна бежать.

– Боже мой! – воскликнула Делла Стрит. – Ну почему я неучилась в актерской школе.

– Ты и так прирожденная актриса, – заверил ее Мейсон. –Давай отрепетируем.