* * *

Промокшая до нитки, Татьяна дрожащей рукой нажала кнопку звонка. Дверь открыла жизнерадостная Анга. Впрочем, улыбка тут же сошла с ее лица.

– Что стряслось? – Она сделала шаг на лестничную площадку и прикрыла за собой дверь. – Ты чего в такую рань?

– Амулет исчез… – Татьяну трясло от холода. – Олег не ночевал дома. Моя жизнь рушится на глазах и… – Она всхлипнула, сдерживая слезы. – Хуже всего, сегодня мне приснился кошмар: я на болоте. Вокруг темно и липкий туман. Ищу Настю, а нахожу старуху. А та говорит: «Ты обманула меня, забрала свой откуп. Теперь я заберу Настю». – Таня достала носовой платок. – Я тебя умоляю, давай проведем ритуал. Поговори с кикиморой, узнай, чего ей надо.

Анга сменила улыбку на выражение сочувствия на лице.

– Заходи.

Татьяна вошла в маленькую прихожую, заставленную шкафами, коробками и вазами с сухоцветами, вдохнула спертый воздух. В квартире был еще кто-то. В ванной шумела вода. На комоде стоял мужской портфель.

– Прости, я не вовремя, – смутилась Татьяна.

– Проходи на кухню. – Анга запахнула халат. – Даже к лучшему, что ты пришла.

Анга усадила Татьяну около наглухо закрытого красными занавесками окна, достала ритуальные свечи, нож, полынь. Чиркнула спичкой. Яркий запах сгоревшей серы ударил в нос. Сухой пучок полыни затрещал гневными искрами. Пошел густой черный дым. Татьяна прислушалась. Звук воды в ванной стих.

– Ничего утешительного не могу тебе сказать. Кикиморе не достался откуп.

– Но этого не может быть! – растерялась Татьяна. – Амулета нет в кладовке!

– Кикимора думает, что ты ее обманула: обещала откуп и не отдала. Теперь она не возьмет никакую другую вещь. Она в третий раз позовет Настю.

– Что мне делать?

– Не выбирая, возьми с тарелки ягоду и съешь.

Татьяна взяла чернику, раскусила ее. Нестерпимо горький сок обволок язык, привкус тухлой рыбы ударил в нос. Она схватила салфетку и выплюнула ягоду, еле сдерживая рвотный позыв.

– Ягода на вкус как тухлятина, – догадалась Анга.

Таня кивнула. Дверь ванны хлопнула. Кто-то вышел. Она почувствовала запах мыла и шампуня. Сердце билось так сильно, что руки подрагивали.

– Это значит – откупом теперь может стать только женщина, родная Насте по крови.

– Но у нее нет никого, кроме… – Татьяна запнулась. Ее дыхание словно сковало холодом. Когда она заговорила, слова давались с трудом. – То есть откупом должна стать я?

– Выходит, что так. – Анга с поддельным сочувствием посмотрела на Татьяну. – Если решишься заменить свою дочь, в полночь зажги черную свечу и произнеси заговор: «За Настей не идите, Татьяну заберите, она к вам идет и долг вам вернет». После этих слов задуй свечу.

– Я всё сделаю… – Татьяна еле сдерживала слезы. – Но что будет с Настей, когда меня не станет? От меня Олег ушел.

Трясущимися руками она достала электронную сигарету. Нужно было хоть как-то успокоиться. Пальцы дрожали.

Анга поставила на плиту чайник и села напротив подруги. В коридоре послышались шаги.

– Нам надо поговорить.

На кухню зашел Олег – в полотенце, обернутом вокруг бедер, с мокрой головой, – и застыл в дверях, словно увидел привидение. В руке у него что-то блеснуло.

Татьяна заметила, как у него задрожало верхнее веко. Олег часто заморгал, словно ему в глаз попала соринка. Она сделала вдох и механическим голосом процедила:

– Думаю, уже не надо…

Анга вскочила со стула и выхватила из рук Олега золотой медальон.

– Зачем ты его взял?

– Нашел за стиральной машинкой, я думал…

– Амулет?! – Татьяна не могла подобрать слов. Теперь пазл сложился. Как же она не поняла этого раньше? – Это ты забрала медальон, когда я пошла за травами.

Анга стиснула губы, брови сошлись у переносицы. Она не моргая смотрела на Таню.

– Да, я! – Она подбоченилась, щёлкнула пальцами – и Олег застыл, глядя в одну точку. – Я хочу, чтобы ты сдохла! Как было не воспользоваться таким удачным моментом?

– Что ты говоришь? Мы же подруги!

– Ха! – ядовито хмыкнула она. – Ты дружишь только тогда, когда выгодно тебе! Где ты была, когда я три месяца лежала в больнице? – Таня изумлённо посмотрела на неё. – Один раз привезла мне апельсины – и всё?

– Я приезжала, но меня не пускали! Я тебе звонила! И передачки приносила!

– Подачки ты приносила! – огрызнулась Анга. – А где ты была, когда мне жрать нечего было?

– Но ты никогда не говорила об этом!

– Зато как только у тебя беда – ты сразу ко мне. Анга то, Анга сё! И Олега ты у меня увела, он ведь сначала со мной встречался, а женился на тебе! Вот и получай теперь. Надеюсь, сполна получишь!

– Это неправда! Я всегда старалась тебе помогать! А за Олега я миллион раз извинилась. Мне казалось, ты меня простила.

– Тебе казалось! Пусть благодаря привороту, но он теперь будет жить со мной. И не переживай, Настю одну не оставим.

Выплюнув всю свою накипевшую злость, Анга щелкнула пальцами, и Олег словно очнулся.

– Тань, давай я всё объясню.

Тишина. Вязкая как паутина. Стул скрипнул, когда Татьяна встала.

– Нет, Олег. Не объяснишь.

Она не помнила, как дошла до дома. Слез не было. Лишь всепоглощающая пустота и боль. Такую чувствуешь, когда теряешь близкого человека. Татьяна молча смотрела на минутную стрелку. Тиканье. Время все-таки не остановилось. До полнолуния оставалось всего тринадцать дней. А это значит, ровно столько времени есть, чтобы придумать, что делать.

* * *

Татьяна сидела на скамейке на детской площадке, наблюдая, как Настя играет с подружками в резиночку. На улице было еще светло. Детский смех помогал не думать о предстоящей ночи. Сегодня в полнолуние она отдаст кикиморе себя вместо Насти. Но еще один вечер побудет рядом. Зачем торопиться?

– Тань, нам надо поговорить. – Дотронувшись до её плеча, Олег сел рядом. Таня вздрогнула. – Только прошу, выслушай.

– Нам не о чем говорить. – Она впервые не обрадовалась приходу мужа.

– Я понимаю, что это все очень тяжело… – Олег пытался подобрать нужные слова.

– Давай без прелюдий. Говори, что надо. Хочется последние часы пожить без вранья.

– Не неси ерунды! – Он с досадой поморщился. – Ты будешь жить долго до самой старости. Ты молодая! Ничего не случится. – Он опустил глаза. – Тань, мне нужен развод. Анга беременна.

– Прекрасно. – Она отвернулась. Настя беззаботно качалась на качелях. – Развод слишком долгий процесс. Мне кажется, логичнее дождаться моей смерти. Сегодня ночью проведу обряд.