Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фарид Айниулин, лейтенант воздушно-десантных войск, чемпион дивизии по рукопашному бою, удивленно охнул, попытался повернуться к неожиданному противнику, но в глазах у него потемнело, и он рухнул лицом на грязные заплеванные ступени.
В последний момент перед гаснущими глазами лейтенанта промелькнуло нежное лицо Алии.
– Прекратите шуметь, сволочи! – донесся из-за ближайшей двери хриплый заспанный голос. – Дайте поспать, мне в ночную смену выходить! А то сейчас милицию вызову!
– Спи, спи, дорогой! – отозвался один из «насильников», подхватив Фарида под мышки и оттаскивая его к входной двери. – Не надо милицию, зачем милицию?
– Быстро! – скомандовала девушка в светлом плаще. – У нас не больше десяти минут!
Она окинула своих несколько помятых подручных пренебрежительным взглядом и добавила:
– Ничего-то вы без меня не можете! Вдвоем с одним человеком справиться не могли!
Ее взгляд производил странное впечатление, потому что глаза у девушки были разные: левый голубой, а правый – карий. Но заметить это можно было только на близком расстоянии.
Бандиты придали Фариду вертикальное положение, открыли дверь и выволокли лейтенанта на улицу, поддерживая его, как пьяного. К подъезду моментально подкатил красный микроавтобус. Задние дверцы распахнулись, и бесчувственного десантника втолкнули внутрь. Все остальные участники операции вскочили следом и захлопнули за собой дверь.
Внутри автобуса, кроме водителя, находился еще один человек – молодой смуглый парень с немного растерянным лицом.
– Это ж надо! – проговорил один из бойцов, взглянув на этого парня и переведя взгляд на Фарида. – Сказали бы – не поверил!
– Некогда базарить! – оборвала его девица. – Работаем!
Она присела на корточки рядом с лейтенантом, расстегнула тому рукав, отогнула манжет и ввела под кожу иглу шприца.
– Пускай словит кайф напоследок! – усмехнулся один из подручных, потирая ушибленный Фаридом бок. – Ты дозу-то как следует подобрала? А то он мужик здоровый, ему много надо!
– Не волнуйся! – отмахнулась девица, вытаскивая шприц. – Доза такая, что лошадь и та загнется! Когда его найдут, никаких сомнений не будет, что загнулся от передоза! Если найдут, – уточнила она.
Фарид часто задышал, вытянулся, как струна, и вдруг обмяк. Лицо его посерело и осунулось, рот приоткрылся, в уголке его выступила белесая пена.
– Ну вот и все, – удовлетворенно проговорила девица, поднимаясь. – Ну, чего ждете? Давайте, переодевайте клиента! У нас осталось всего восемь минут!
Ее подручные быстро стащили с мертвого лейтенанта пятнистую камуфляжную форму. При этом из нагрудного кармана куртки выпало письмо со штемпелем Махачкалы. То самое письмо, в котором Алия обещала приехать к своему жениху.
– Переодевайся! – приказала девица смуглому парню, молча наблюдавшему за происходящим.
Исмаил что-то проговорил на своем языке.
Ему было не только страшно надевать одежду мертвого человека. Это было еще и унизительно, недостойно настоящего воина. Кроме всего прочего, этот человек был так похож на самого Исмаила, что в первый момент у того от удивления расширились глаза. Исмаил вспомнил сон, который видел в горной крепости. Сон, в котором тоже присутствовал человек, как две капли воды похожий на него. Тот человек во сне тоже умер… умер, бросившись в бездонную пропасть. Или это все же был сам Исмаил?
– Эй, не тормози! – Девица в светлом плаще ткнула Исмаила в бок. – Ты что, заснул? У нас совсем не осталось времени!
Он на мгновение прикрыл глаза, и тут же перед ним холодным светом вспыхнул ледяной взор Аль Джохара.
И в ту же секунду все сомнения исчезли. У него только одна цель, только одна задача: выполнить то, что приказал вождь, каид. Что бы это ни было.
Исмаил торопливо, не обращая внимания на нервную девицу, стащил свою одежду и натянул на себя аккуратную форму лейтенанта. Она пришлась ему впору, как будто на него была сшита. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: ведь они с лейтенантом были похожи как две капли воды. Как родные братья.
Только лейтенант был мертв, а Исмаил жив.
Пока жив.
– Быстрее! – торопила его девица.
Чтобы сэкономить время, она опустилась перед ним на колени и зашнуровала один высокий десантный ботинок, пока Исмаил управлялся со вторым.
Наконец он был готов.
Выпрямившись, он поправил ремень, проверил широкий нож в кожаных ножнах. Тот самый нож, который он пустит в дело, когда придет главный момент. Тот самый нож, которым он перережет горло врагу Аль Джохара. А потом – себе. Но не раньше, чем убедится, что задание выполнено.
– Ох ни фига себе! – повторил смуглый бандит, осмотрев Исмаила. – Как будто мы его и не убивали! Лейтенант, как живой!
– Говорят – некогда базарить! – прошипела девица, открывая заднюю дверь микроавтобуса. – Помнишь свою роль?
– А как же! – осклабился бандит, выпрыгивая на тротуар. – Главное, чтобы этот джигит не облажался!
– Этот не облажается! – отозвалась девица. – Ты ведь знаешь, откуда он! Те, кто оттуда приходит, знают свое дело!
Она наклонилась, подняла смятый конверт с письмом и подала своему подручному.
Исмаил спрыгнул вслед за бандитом, огляделся по сторонам. Провожатый подставил ему свое плечо. Исмаил, вспомнив инструкцию, тяжело облокотился на спутника и поплелся к воротам части, заплетаясь ногами и что-то невнятно бормоча.
Перед самыми воротами его спутник остановился и окликнул дежурного:
– Эй, братан! Принимай своего лейтенанта! Видать, перебрал малость, я его с трудом до вас дотащил, а уж дальше сами с ним разбирайтесь! Тяжелый он, как слон!
– Фарид? – удивленно проговорил дежурный, выходя навстречу. – Что это с ним? Он же совсем не пьет! Он ведь мусульманин!
– А что – мусульмане не люди? – усмехнулся провожатый. – Видно, на радостях перебрал, от невесты письмо получил! – Он протянул дежурному смятый конверт. – Вот и развезло с непривычки! Если бы каждый день тренировался, другое дело!
Дежурный засунул конверт в нагрудный карман Фарида и повел пьяного лейтенанта за КПП. Подозвав проходившего мимо солдата, распорядился:
– Отведи Фарида в его комнату! Да смотри, чтоб Александру Ивановичу на глаза не попасться, а то сам знаешь, какой скандал будет!
Солдатик ловко подхватил пьяного и повел его в направлении офицерской казармы. При этом он едва слышно посмеивался: ну, Айниулин! Никогда капли в рот не брал, образцовый офицер, прямо икона! А оказалось – человек, как все! Ну это ж надо, как нажрался! Еле идет! Даже говорит не по-русски… ну да, он же откуда-то с юга, вот и перешел по пьяному делу на свой язык…
Исмаил действительно говорил на родном языке, потому что никакого другого не знал. Он просил прощения у молодого солдатика за то, что ему сейчас придется сделать.