Лера отвернулась, чтобы не смотреть на этого сильного человека, который едва мог совладать со своим горем. В груди внезапно разлилось что-то горячее, захотелось подойти к нему, прижаться, ласково провести рукой по щеке и чтобы он обнял сильной рукой, и так они помолчали бы немного, а там, глядишь, и полегчало бы ему. А потом она отвлекла бы его разговорами, и он хотя бы на время забыл про свое горе.

Отец… Не было в ее жизни этого слова. Не было сильных рук, подбрасывающих в воздух, не было колючей щеки, к которой хотелось прижаться, не было радостного пробуждения по выходным, когда папа дома и можно пробраться тихонько в комнату родителей и посмотреть на него, спящего, а потом пощекотать за нос и видеть, как он улыбается, не открывая глаз. Не было убегающей из-под колес нового велосипеда асфальтовой дорожки и спокойного голоса отца за спиной: «Ничего, дочка, все у тебя получится, только крути педали!» И самого велосипеда тоже не было – некому было сделать такой подарок.

Далеко в темном небе послышался гул самолета.

«Что-то я расклеилась, – очнулась Лера от несвоевременных мыслей, – встреча с генералом так на меня повлияла…»

Она нарочно пыталась не давать волю чувствам.

Самолет гудел ближе, в темном уже небе мелькнули огни.

– Я себе клятву дал – истреблять этих сволочей сколько смогу, – заговорил генерал, – и зелье их поганое изводить.

– А что это он про какого-то Аббаса кричал, – осторожно спросила Лера, – вы знаете, кто это?

Разговор следовало вести очень осторожно, как будто идешь по минному полю или, точнее, по болоту: шаг в сторону – и провалишься в зловонную жижу.

Генерал обернулся и поглядел на нее пристально, испытующе, однако Лера отлично умела скрывать свои мысли, никто не мог прочитать что-либо по ее глазам.

– Самая сволочь, – процедил генерал, – главный у них. Через него все наркотики идут. Ох, добраться бы до него – своими руками задушил бы!

Лера тут же подумала, что и она желает того же, что у нее с Аббасом свой собственный счет, ему нужно отомстить за Ритку, за Митьку, за Василия Шлыкова, погибшего в лесу на Карельском перешейке, и за свою изгаженную, изломанную, одинокую жизнь. Она тут же вспомнила слова старой цыганки, что у нее совершенно особенная судьба, что ее удел – одиночество и что в жизни своей она будет много страдать, но тем не менее все преодолеет и цели поставленной добьется. Так, может, и встреча с генералом Максимовым послана ей судьбой?

Гул самолета стих вдали, и вдруг погасли огни вокруг полигона. В наступившей темноте были видны темно-синее небо и желтая луна, не спеша выплывающая в ночную смену.

Вдруг луну заслонило что-то большое, послышался шорох, как от крыльев огромной птицы, волосы у Леры взметнуло ветром, и она поняла, что спускается никакая не птица, а парашютист. Генерал посмотрел на светящийся циферблат часов и пошевелил губами, что-то подсчитывая. Снова послышался шорох и приземлился второй парашютист. Глаза у Леры привыкли к темноте, она видела, как боец ловко освободился от парашюта и исчез, будто растворился в ночи.

Вокруг нее приземлялись фантастические фигуры в шлемах, лица их были закрыты очками, как у инопланетян. Лера поняла, что это приборы ночного видения.

Вот и последний приземлился. Генерал нахмурил брови, но Лера видела, что это только для порядка.

– Как тебе мои орлы? – довольным голосом спросил он.

– Здорово! – улыбнулась Лера.

Он вздохнул легко и обнял ее за плечи. Так они и дошли до его дома, и у Леры не хватило духу продолжать тяжелый разговор про наркотики, про смерть его сына и про то, откуда на старом снимке появился некий Юрий Затворов по кличке Затвор.

Спала она в гостиной на диване, и давно уже сон ее не был так крепок и безмятежен.

На следующее утро Фарид Айниулин шел по главной улице маленького городка, соседствующего с расположением части. В руке у него была банка фанты, на душе – радость. Он только что получил письмо от своей невесты Алии. Это письмо лежало у самого сердца, в нагрудном кармане форменной куртки.

Алия наконец согласилась на его долгие уговоры и обещала приехать к нему в часть. Так что можно назначить день свадьбы…

Будущее казалось Фариду если не безоблачным, то по крайней мере многообещающим. Конечно, он пока всего лишь лейтенант, но Александр Иванович тоже начинал с самых низов, а кто он теперь?

Генерал ценил бравого подтянутого лейтенанта, он обещал после свадьбы помочь молодым с жильем, а если Александр Иванович что-нибудь обещал, на это можно было твердо рассчитывать: свое слово генерал ценил на вес золота. И на свадьбу к своему адъютанту он непременно придет, а это такая честь для молодых!

На углу возле пивной толклись несколько парней из местных. При виде Фарида они неприязненно зашептались, но расступились, не сказав ни слова: смуглое лицо и южная внешность лейтенанта, несомненно, вызывали у них раздражение, но связываться с крепким плечистым десантником никому не хотелось, кое-кто из них в свое время уже отведал его тяжелых кулаков. Кроме того, парни были еще трезвыми и здраво оценивали свои возможности.

Фарид свернул за угол. До ворот части оставалось всего два квартала.

Вдруг из полуоткрытого подъезда хрущевской пятиэтажки донесся истошный женский крик.

Лейтенант насторожился, свернул с тротуара.

– Помогите! – снова донеслось из-за двери. В этом крике звучали боль, страх и слабая надежда.

Отбросив всякие сомнения, Фарид дернул на себя дверь и ворвался в подъезд.

Двое мрачных парней кавказского вида прижали к грязной стенке стройную девушку в светлом коротком плаще. Один держал ее за руки, второй нагло шарил по телу грубыми волосатыми лапами.

– Не рыпайся, сучка! – бормотал он, расстегивая одежду несчастной. – Вот увидишь, тебе понравится! Тебе очень понравится! А ну, прекрати вопить! Никто тебе не поможет!

– А ну, гад, убери руки от девушки! – крикнул Фарид и, не дожидаясь ответа, ударил насильника по ключице ребром ладони. Тот охнул, покачнулся, медленно развернулся к Фариду и шагнул вперед на подгибающихся ногах.

– Эт-то еще что за козел… – начал второй, отпустив девушку и приняв боевую стойку.

Фарид скользнул в сторону, сделал обманное движение правой рукой и резко ударил его левой в солнечное сплетение. Противник согнулся, издав резкий звук, как проколотый мяч. Лейтенант сцепил руки в замок, чтобы окончательно вывести бандита из строя классическим ударом по шее, но не успел это сделать.

Боковым зрением он заметил какое-то движение у себя за спиной, но не придал этому значения: позади него находилась только жертва насильников.

Поэтому он не увидел, как стройная девушка в светлом плаще вытащила из кармана короткую увесистую дубинку, налитый свинцом отрезок резиновой трубки, и, резко размахнувшись, ударила своего спасителя по затылку.