– Кстати, – Басов расслабленно откинулся на спинку своего стула, – а чьи интересы вы ставите во главу угла? Интересы народа? Государства? Или группы излишне богатых людей? Или интересы одной из группировок в этой прослойке?

– Никогда не смотрел на проблему под этим углом, – осторожно ответил Бортников.

– А напрасно. Интересы эти совпадают далеко не всегда, а в последнее время всё противоречат друг другу, порой даже остро. И если государь действительно среди нас, а паче того, начнёт активно действовать, эти противоречия обострятся и вылезут наружу. Тогда всем нам придётся выбирать. Ситуация легко может сорваться в гражданскую войну, а учитывая масштаб явления и особенности нынешней обстановки – и в мировую. Причём такую, что атомная война покажется мелкой бандитской перестрелкой на окраине.

– Тогда тем более нам надо...

– Что именно? – очень мягко, но решительно перебил своего начальника Басов. И общие фразы застряли у Бортникова в горле.

– Ну... наверное вы знаете лучше... – признал он прокашлявшись.

– Вот именно, Александр Васильевич, – всё так же мягко ответил Басов.

Впрочем, Бортников быстро нашёлся:

– Тогда, почему об этом... явлении, я узнаю не из вашего доклада, Кондрат Вениаминович! Из-за вашего специфичного понимания конфликта интересов?

– А не о чем докладывать, – Басов был предельно равнодушен. – Масонский сенс заметил, обращаю внимание, один единственный раз, в Москве что-то непонятное, каменщики забегали, от их беготни пошли круги по... нашему болту. Параллельно пробудились несколько древних артефактов, по поводу которых есть легенды, что будто бы они связаны с древними царями. Это может быть связано с тем, что на Землю пришёл истинный государь.

– Но мы всегда обязаны предполагать худшее. Почему вы не поставили в известность меня и руководство страны в установленном порядке?

– А вы хотите совершенно официально начать панику? Вы же понимаете, что поднимется, объяви мы об... этом явлении... официально. Последствия будут гораздо хуже, чем последствия появления Государя. От него, по крайней мере, можно ждать каких-то конструктивных действий. В отличие от всего поднадзорного нам обезьянника, который начнёт либо лихорадочно прятаться по норам, хаотично переводя активы из одной формы в другую, либо лихорадочно цепляться за власть, столь же хаотично круша и душа вокруг себя всё, что подвернётся под руку. Причём независимо от того, имеем мы на руках Государя или нет.

– Примерно, как масоны сейчас...

– Вот-вот! – радостно кивнул Басов. – Поэтому, как только у нас появится достоверная информация, я начну принимать меры и поставлю в известность всех, кого следует. И... я искренне надеюсь, что вы чётко понимаете, кого следует, а кого не следует и в какой последовательности.

– Я вас понял. Но всё же...

– И всё же, я настоятельно советую вам свернуть всю возню по поводу Государя. Попытки использовать его в своих целях, подозреваю, что довольно мелких, сродни попыткам топить печь, закидывая в неё бруски оружейного урана. Сколько-то тепла вы в конечном итоге получите, но жить в доме, который протопили таким образом, уже не сможете. Да и вообще жить после этого будет очень проблематично.

– А что будете делать вы, когда выясните, что это действительно Государь?

– Всё что возможно для того, чтобы перевести процесс в бесконфликтное русло. Иначе нас ждёт Рагнарёк, после которого от страны, а может и от всего мира, мало что останется. И я искренне надеюсь, что в этом деле могу рассчитывать на содействие как моего непосредственного начальства, так и руководства страны.

– Я вас услышал, Кондрат Вениаминович. Но, увы, у нас сейчас ситуация не такая, какая была в Комитете, когда все спецслужбы были под одним общим началом. Сейчас с той же ФСО[1] договориться бывает сложнее, чем с вероятным противником.

После этой фразы оба вздохнули, синхронно и горестно, потом ещё потрепались немного на общие темы и Басов откланялся, на ходу делая в уме пометку: "Значит, ФСО. Интересно, в самых верхах или кто-то конкретный?". А Бортников достал телефон и набрал номер:

– Исполать[2] вам, отец Георгий.

– И вам доброго здравия, отец Никодим, – ответила трубка, мигая значком включённого шифрования.

– Имел беседу с Бесом по интересующему нас вопросу.

– И что сказал Нечистый?

– Пугает. Но знаете, в его словах есть доля истины. Вы уверены, что овчинка стоит выделки? Окупит ли результат возможные потери?

– Нам же надо от объекта совсем немного, а после... не мне вас учить способам нейтрализации нежелательных объектов.

– Я вам не начальник и приказывать не могу. Но вы должны понимать, что объект принципиально отличается от всего, с чем мы ранее имели дело! Если что-то пойдёт не так, расхлёбывать последствия придётся исполнителю.

– Исполнителей, конечно, жалко, но мы всегда страхуемся очень серьёзно, а в данном случае принимаем особые меры и гарантии.

– Надеюсь, эти меры и гарантии достаточны, чтобы все проблемы остались на уровне непосредственных исполнителей.

– Если они возникнут, конечно, – ответил насмешливый голос на том конце провода. – И вообще, преподобный, не пора ли поставить этого Беса на место? Вроде как ваш подчинённый.

На этом разговор закончился. Бортников убрал телефон и принялся барабанить пальцами по столу. Вроде как... И в этом "вроде как" заключалась постоянная головная боль директора ФСБ. Формально, Служба контроля угроз неопределённой природы входила в состав ФСБ и Басов был прямым подчинённым Бортникова. По факту, СКУНП была абсолютно независимым подразделением, эдаким государством