Разговор с хозяйкой подтвердил мои предположения — они не знают, как хранить свою брагу — бутылки и банки взрываются потому, что вино еще бродит, и они не знают, что как только оно успокаивается, его нужно просто лишить кислорода. Но они любят с газком. Ну, ничего, перелюбят.

Мы вернулись в деревню спокойно, переложили деньги в стойло, и решили сегодня больше не высовываться на улицу, а завтра заплатить хозяину, чтобы тот свозил меня на рынок за необходимым.

— Лора, я смог продать его только за пятнадцать тысяч, хоть цена ему не меньше сорока, но больше никто не даст, и в городе сейчас не до украшений, зимой и голод может прийти — урожай не больно хороший.

— Карл, возьми сколько нужно за работу, и помоги мне купить лошадь хорошую с телегой, остальное я сама.

— Неет, Лора, лучше я буду в доле с твоими ягодами. Чего-то мне подсказывает, что ты побольше моего знаешь, — он снова посмотрел на меня, прищурив свой единственный глаз, как курица на солнце и я улыбнулась ему. В моей прошлой жизни он был бы мне хорошим другом.

— Ну, хорошо, я надеюсь, что ты не пожалеешь, Карл, — было чувство, что он знает, что меня нужно мотивировать, подгонять. И теперь, у меня появился еще один персонаж, который верит в меня и ждет только положительных результатов.

Хозяева, у которых мы остановились, были крестьянами, что держали овец, огород. Тарис — хозяин, делал мебель, телеги, сани. Он продал мне лошадь с новой телегой. Ома — хозяйка, продала мне шерсть на матрасы, у них же мы купили вяленое мясо, немного картошки, что мы планировали накопать прямо перед отъездом, а поздней осенью мы договорились с ней, что мы приедем еще за картошкой — я хотела сохранить ее на семена. Карл рассказал им, что я умею делать ловушки для рыбы, и хозяин с Карлом съездили нарубить ивняка, чтобы я вечером показала, как их вязать. Речка здесь не одна, но с рыбой в городе не очень. Я показала основы, а остальное рассказывал Карл, который сам уже хорошо умел плести. Я сделала несколько плошек для хозяйки в подарок.

С Тарисом и Омой рано утром мы отправились на рынок. Я купила муку себе и гончару за работу, масло для пропитки пола и для лампы, еще шерстяной ткани и ниток, иголки, мыло и еще посуды. На выезде с рынка я купила три курицы — несушки. Куры могут жить с козой. Купила перья и чернила. Оставив Ому с лошадью на рынке, мы пошли искать стекло. Купили четыре, чтобы два поставить, а два остались в запас. Мы подковали мою лошадь, купили овса для нее. Сейчас у нас была полная телега. Осталась еще телега Карла, которую завтра нужно тоже наполнить покупками.

Тарис, в день нашего приезда начал делать дверь для моего дома по размерам, что дал ему Карл. К нашему отъезду она должна была быть готова.

Приехав с рынка, я села в телеге, чтобы расшифровать письмо. Карл помогал делать дверь, Ома готовила ужин. Я могла сказать, что учусь писать, или все, что угодно, потому что они сами грамоту знали плохо. Я начала расшифровывать и у меня от нетерпения дрожали руки, а от первых слов хлынули слезы из глаз.

Глава 31

Трой написал, что отец очень рад моему письму, и рад, что я не пала духом. Но сделать мой отец ничего не сможет, потому что именно он добивался этого права для людей — отменить смертную казнь, если за человека поручится кто-то, и они смогут уйти вместе. Ведь из-за меня ввели это, и я погорела именно на нем. Только вот я нисколько не расстраивалась, так как быть псевдо-советником псевдо-короля я не хотела. Сейчас я могла точно сказать, что эта жизнь мне была интереснее, и она давала много больше шансов, нежели в должности.

Они упаковали и спрятали для нас семена именно там, где я описала. Хоть нынче уже и не получится что-то посадить, я не переживала. За то для следующей весны у нас будет запас.

Трой написал, что они попробуют купить подделанные псирты, чтобы я смогла зайти в город и встретиться с ними, отец хотел передать мне денег. Я даже и не знала, радоваться ли этому, потому что сейчас здесь деньги ровным счетом ничего не решали. Мне, на самое необходимое для начала было достаточно моего колье.

В письме было много о том, как были шокированы все, и что моя мама все еще никак не придет в себя. Лучше бы написали, как идут дела с поиском виновного в моей аварии с лошадью. Слишком много букв было потрачено на соболезнование и просьбу описать — где именно я сейчас живу. Вот этого делать я точно не стану, дорогие мои родственники и приближенные к ним ученые.

Будучи в нижнем Валенторне, я нашла мастера, которому с большим трудом, но разъяснила, что мне нужен большой железный чан с крепко закрывающейся крышкой. Объяснила про трубку, но решила не ломать им мозг змеевиком. Пусть будет просто трубка, которая намертво будет прикручена, прилеплена, приварена, да как угодно, прицеплена к крышке. Наша речка под боком станет нам не только рыбным супермаркетом, если от нее отвести небольшой ручеек, то он послужит нам охлаждающим элементом. Забрать я или Карл его изделие должны были в начале зимы, не раньше.

Я написала размытые ответы на вопросы, уверила, что все у меня отлично, отнесла письмо в дупло и положила с моим первым. Теперь я твердо понимала, что спасение утопающего здесь, то есть меня, только мое дело. Ну и отлично.

Мы с утра наведались на рынок, докупили провизию, загрузили дверь, что изготовил нам Тарис, собрали с огорода овощей, сколько войдет в телегу, рассчитались с радушными хозяевами и отправились обратно — нам нужно было оставить телеги на дороге и мне предстояло сходить за свертком с семенами.

Описанное место знала только я. Когда я нашла тот камень, и с трудом отвалила его, под ним оказалась отличная ямка. Сначала я порадовалась размеру мешка, а потом, когда закинула его на спину, поняла, что обратно я буду идти не менее часа.

Трой серьезно подошел к вопросу подбора семян, и там оказались не только легкие пакетики, но и клубни, луковички, порядком