поставлены на рынке в состояние конкуренции с высококачественными импортными сукнами и другими продуктами легкой промышленности, что от года к году повышало уровень изготовления нужных армии товаров.

А теперь присмотримся к главному предмету мундира — кафтану, позаимствовавшему свое название у верхней одежды стрельцов. Однако кафтан петровского мундира стал короче, до колен. Рукава с обшлагами, тоже короткие, — из-под них должны были выглядывать рукава рубашки. Полы в частых складках, сзади на них разрезы, украшенные сшивными петлями. Большие карманы, прикрываемые клапанами, срезаны внизу пятью зубчиками. На левом плече для придерживания перевязи патронной сумы пришит красный гарусный шнур. Пуговиц на каждый кафтан полагалось по два портища (дюжины) и еще две штуки. Делались пуговицы из меди, полыми, пустота которых порой заполнялась свинцом или оловом. Цена их в среднем была копейка за штуку. И если срок носки кафтана равнялся трем годам, то пуговицы считались «бессрочной» принадлежностью мундира, и когда сукно приходило в негодность, то пуговицы следовало спороть и пришить на новый мундир. Но пуговицы тем не менее постоянно приобретались у ремесленников, торговых людей, так как они терялись, ломались, к тому же они были нужны и для мундиров новобранцев, которым еще неоткуда было их отпороть.

Хоть и равнялся средний рост приводимых в армию новобранцев, как уже говорилось, 2 аршинам 5 вершкам, но были в России позапрошлого века мужчины и повыше и пониже указанного роста. Вот поэтому и шились мундиры трех размеров — «большой, средней и меньшой рук», и при покупке сукна на большую партию мундиров вначале производился расчет, имевший целью предупредить лишние траты на сукно. Однако порой не удавалось точно определить, сколько каких «рук» имеется в той части, которую требовалось обшить, и, боясь купить сукна мало, решались взять с излишком, предполагая, что все в полку носят кафтаны «большой руки». Но шились мундиры уже по размерам, что давало «прикрой», который по существовавшему с самого начала Северной войны положению поступал в распоряжение нижних чинов. В 1708 году, к примеру, после изготовления мундира на 760 артиллеристов суконных лоскутьев было продано на 102 с лишним рубля. А подкладывались кафтаны байкой, крашениной (крашеное домашнее полотно) или каразеей, о которой уже говорилось.

Кафтан по Уставу можно было носить и незастегнутым — нарушением это не считалось, потому что под кафтаном носился камзол. Этот предмет обмундирования шился таким же по покрою, только был короче, имел более узкие рукава без обшлагов и мог делаться из сукна иного, нежели кафтан, цвета. Пуговиц на камзоле было меньше — всего лишь 22, — и застегивался он полностью, до самой шеи солдата, а срок носки для него определили, что и для кафтана, — 3 года.

А вот для такой важной части мундира, как штаны, срок носки был определен в два раза меньше — полтора года. На качество материала, идущего на пошив штанов — предмета гардероба, подверженного большему износу, чем кафтан или камзол, старались обращать особое внимание. К сожалению, продукция русских сукноделов еще в 1719 году вызывала серьезные нарекания. Писалось «…штаны делают в мундирных канцеляриях из сукон московского дела, которые в маршах солдатам неспособны, понеже те сукна толсты, и в летнее время солдатам в маршах бывает труд немалой».

Вполне понятно, что проблему бы решило тонкое, мягкое импортное сукно, но еще в первом периоде Северной войны предпринимаются попытки подыскать принципиально иной материал для штанов. В 1706 году Александр Меншиков, не боявшийся экспериментов, обрядил часть своих драгун в кожаные штаны, чтобы продлить срок носки их — при постоянном трении о седло суконные штаны не могли прослужить отпущенного для них срока.

Уже через два года в кожаных штанах ходили артиллеристы, которым выдали 700 пар лосиных штанов отечественной работы, стоивших 1 рубль 2 алтына за пару. Появились на русском рынке и импортные изделия, только стоили они значительно дороже. Купец из Англии Андрей Стельс пытался договориться о поставке партии штанов из немецкой кожи по цене 2,5 рубля. Предложение Стельса тогда, правда, отклонили, и было решено воспользоваться продукцией русских мастеров, только тщательно отобрав соответствующие стандарту изделия.

На дело штанов шли различные сорта кожи: лосиные, оленьи, «коз дворовых и диких», бараньи, телячьи, сайгачьи. Качество готовой продукции, а вместе с тем и цены разнились в зависимости от сорта выбранных на пошив штанов кож и от качества выделки. Например, в 1717 году, когда русские полки находились в Померании, солдатам покупали лосиные штаны по 4,5 талера, козлиные по 3, а за штаны из бараньей и телячьей кожи платили только по 2,5 талера.

Кожаные штаны, еще в период Северной войны включенные в солдатский гардероб, вызывали все же много нареканий. Еще мало было хорошо выделанных кож, годных для пошива штанов, на которые должен был идти материал тонкий, эластичный. Русские лосиные кожи годились для кавалерийских камзолов — там требовалась кожа потолще, но штаны из них получались плохие. Воины жаловались на качество штанов, пошитых из «козлин московского дела». Говорили, что они «от воды скорбнут и ломаютца».

Исходя из настоятельной необходимости снабдить воюющую со шведами русскую армию доброкачественными штанами, надежными, удобными в носке, обер-штер-кригскомиссар Новосильцев доносил в только что учрежденную Военную коллегию о печальном положении в деле пошива этого предмета мундира и предлагал делать штаны только из кож нарвской и ревельской работы. Да, штаны из этой кожи стоили бы дороже, но «по препорции достоинства» значительно бы выигрывали. Новосильцев предлагал также «размножить» отечественные кожевенные заводы, способные выпускать материал для пошива мундиров, не уступающий по качеству импортному.

Однако организовать высокопродуктивное производство в России оказалось делом не таким простым, и правительство пошло на заключение контракта с саксонскими мастерами Паулем Темпером и Антоном Шупенаксом, которые обязались наладить выпуск кож на московском кожевенном заводе «против заморской работы», а также обучить за три года десять русских учеников «благоизученным художествам своим так, как сами в том искусны».

Неизвестно, правда, сколь эффективной оказалась немецкая наука, но еще при Петре I были пресечены причины, ведшие к оскудению кожевенного рынка России. Оказалось, что «скудость в лосинах, и в оленинах, и в козлинах чинится оттого, что торговые люди, а паче господин Строганов, везде тот товар по вся годы закупали и ныне выкупили для отпуску за море для себя». Строгий указ царя запретил вывоз за границу «стратегического» материала, и эта мера в совокупности с постепенным налаживанием кожевенного производства не могла не дать положительных результатов. В течение всего века полки периодически облекались в кожаные штаны, и проблем с их изготовлением уже в