Я поднял с пола письма и посмотрел на дату выпуска газет. Все вчерашние. Это означало, что они подкараулили его вечером, когда он возвращался с работы. Скорее всего, прождали здесь всю ночь в надежде на то, что я появлюсь с минуты на минуту, и, не дождавшись, решили оставить мне сюрприз.

И тут меня словно током ударило. Я снова изрыгнул проклятие и помчался в ванную, выбросил мокрые полотенца, затолкал веревки в сливной бачок, поставил стул перед письменным столом, туда, где он и должен был находиться, короче, навел порядок. В очередной раз пробегая мимо Ли, я увидел, что тот следит за мной полными страха глазами.

— Одевайся и приготовься сыграть роль, — бросил я ему на ходу.

У меня едва хватило времени скинуть плащ, убрать пушку в шкаф, и как только я набрал номер Лейланда Хантера, раздался стук в дверь. Я по телефону попросил секретаршу подождать и пошел открывать. В коридоре маячили все те же двое копов, Тобано и его напарник, но на этот раз оба наставили свои пушки прямо мне в грудь.

— Не стойте тут, — сказал я. — Входите. Я говорю по телефону.

Я развернулся и сделал шаг внутрь, но Тобано остановил меня:

— Спокойно, дружище. Без резких движений.

Все было сделано согласно правилам, напарник даже проверил телефонный звонок. Он сказал секретарше Хантера, что я перезвоню позже, и повесил трубку. Перед тем как они успели начать обыск, на пороге спальни, почесываясь и потягиваясь, появился Ли в штанах от пижамы: он неплохо изобразил парня, которого только что вытащили из постели. Он даже сумел заставить себя зевнуть.

— Какого черта тут происходит, Дог?

— Сам не знаю. — Я оглянулся на копов. — Не хотите объяснить?

— Не против, если мы сперва тут осмотримся?

— Валяйте.

— Заправьте мою кровать, раз уж попретесь ко мне в спальню, — попросил их Ли.

Тобано стерег нас, пока напарник рыскал по квартире. Наконец он закончил проверку и вышел из моей комнаты, отрицательно качая головой:

— Все чисто.

Пушки исчезли в недрах их плащей.

— Ну и? — вопросительно приподнял я брови.

— Нам сообщили, что у вас тут тело, — кивнул старший.

Ли выдавил улыбку:

— Моя горничная тоже однажды перепугалась и позвонила в полицию, когда нашла меня спящим на полу.

— Это была не женщина, — сказал ему коп.

— Аноним?

— Да все они анонимы, — отмахнулся коп. — Та комната ваша?

— Угу.

— Постель застелена.

— Я очень аккуратный.

— Провели здесь всю ночь?

— Это что, арест?

— Нет.

— Тогда опустим этот вопрос. Вы даже не зачитали мне мои права.

— Я же сказал, что это не задержание. И нам тоже не нравятся такие игры. И если вам известен шутник, который развлекается подобным образом, скажите ему, чтобы бросил это дело, а то как бы боком не вышло.

— Не волнуйтесь.

Высокий коп расплылся в милой улыбке:

— А я и не волнуюсь. Просто думаю, была ли это шутка.

— Почему же?

— Потому что мы не привыкли так часто встречаться с одними и теми же людьми. Не кажется вам все это немного странным?

— Теперь, когда вы сказали об этом, да, действительно кажется.

— Какие могут быть, по-вашему, объяснения?

Я пожал плечами, взял сигарету и прикурил.

— Черт его знает. Ну, рассказал некоторым из своих друзей о том, что случилось на днях. Может, кто-то решил поразвлечься?

— Если они будут продолжать в том же духе, это им дорого обойдется.

Тобано не видел выражения моего лица, когда я прошел мимо него, распахнул входную дверь и придержал ее открытой для них.

— Можете поставить на кон свою задницу, что так оно и будет, — сказал я.

Ли был больше не в состоянии играть свою роль, и стоило этим двоим убраться, как он застонал и, словно подкошенный, рухнул на кушетку. Там он и лежал, прикрывая глаза от яркого утреннего солнца, светившего в окно. Его руки тряслись, а уголок рта дергался в нервном тике. Лицо сделалось бледным, словно обсыпанным мукой.

Я пошел на кухню, вскипятил чайник и принес ему чашку кофе.

— Выпей, лучше станет.

Ли принял сидячее положение, взял дрожащими пальцами чашку и одним махом вылил в себя содержимое. Я забрал у него бокал и прикурил сигарету.

— Хочешь поговорить?

— Дог... в какое дерьмо ты вляпался? — скосил он на меня взгляд, не поворачивая головы.

— Извини, малыш.

— Они... пытались прикончить меня.

— Знаю.

— Но я ведь даже...

— Просто опиши их.

Он кивнул, облизал сухие губы и потер синяк на виске.

— Парней было двое. Ростом примерно с тебя, но из-за пушек они показались мне в два раза больше. Черт подери, Дог...

— Дальше, Ли, дальше.

— Дальше, ага, как же! Да ты хоть представляешь себе, каково это: знать, что через пару минут утонешь в собственной ванне? Ты...

— Прекрасно знаю.

Ли прикрыл глаза и обхватил голову руками.

— Обоим за сорок, один в черном костюме, другой в спортивной куртке и слаксах. Белые рубашки... темные галстуки.

— Какие-нибудь особые приметы?

Ли подумал минутку и сказал:

— Абсолютно никаких... ничего примечательного, если не считать ужасающе тяжелого взгляда. — Ли снова поглядел на меня, в глазах все еще плескался страх. — Послушай, Дог, эти ребята не шутят! Они сидели тут всю ночь, молчали, хоть бы слово проронили, а потом один вдруг поднялся и шарахнул меня по голове. Очнулся я уже в ванне, связанный по рукам и ногам, когда воду пустили.

— Должны же они были хоть что-то сказать.

— Да, в самом начале. Им был нужен ты, а я и понятия не имел, где ты шляешься. Ты же не говорил мне, что не придешь ночевать.

— А как насчет их речи? Может, какой-нибудь особый выговор?

— Имеешь в виду... ну, диалект?

— Точно.

— Говорили они... ну, как это сказать, правильно, что ли, — нахмурился Ли. — Может, даже слишком правильно.

— То есть?

— Похоже на то... как если бы они учили язык. Один из них... казалось, он сначала обдумывает фразу, а потом произносит ее. А у второго был такой смешной акцент... помнишь того пилота, которого все звали Большой Бенни?

— Да.

— Вот, точно как у него.