«Но… ты же мне сказала, что не будешь ничего готовить специально к моему приходу и что мой внезапный визит избавит тебя от необходимости полдня провести на кухне…» Как бы тебе объяснить, Мелани… безвкусный пирог, приготовленный из магазинного теста, которое осталось только раскатать, и земляничный салат не имеют никакого отношения к настоящей кулинарии. Мой муж пытается приободрить ее: «Не волнуйся, даже если бы ты не пришла, мы бы приготовили это для нас двоих». – «Ты готовишь каждый день?!» Мелани, имеющая обычно такой достойный вид в своих дорогих пуловерах и изящных лодочках, раскрыла рот от удивления. Настал и мой час славы: да, я работаю, и я каждый день готовлю! Но держись, сейчас я тебя сражу наповал: мой муж также к этому пристрастился! А это вообще выходит за рамки ее понимания.

Как и ко всему в жизни, берлинки относятся к еде с чрезвычайным прагматизмом. С их точки зрения, еда служит исключительно для того, чтобы утолить голод, и нечего об этом долго разглагольствовать! За исключением семейных обедов, имеющих скорее социальную функцию, еду, приготовленную без всяких изысков, глотают на ходу, обозначив ее специальным термином Abendbrot (букв. «вечерний хлеб»). Блюдо представляет собой подаваемые на подносе колбасные изделия и сыр, среди которых в беспорядке располагают ломти цельнозернового хлеба. Это традиционный немецкий ужин, поглощаемый за один присест. Он настолько аскетичный (не будучи при этом диетическим), что одна моя знакомая иностранка в течение долгого времени полагала, что это слово означает «хлеб бедных». Следствием всего этого является тот факт, что Берлин демонстрирует серьезное гастрономическое отставание. Ресторанов в городе много, так много, что они встречаются на каждом шагу, способствуя в той или иной степени стабилизации экономического развития столицы. Кухня в них, как правило, хорошая, обслуживание быстрое, и они недорогие. В них вы можете насладиться ризотто или селедкой с запеченной в духовке картошкой. А где же шикарные рестораны с высокой кухней? Где же шеф-повара, осмеливающиеся нарушить традиции и развенчать старых кумиров? Их перечтешь по пальцам одной руки. В Париже, Лондоне, Нью-Йорке или в Токио существуют легионы модных ресторанов. И каждый сезон вместо выбывших из строя появляются новые. В последние пять лет светская жизнь Берлина вкупе с высокой гастрономией сосредоточилась в двух ресторанах: Borchardt и Grill Royal. Именно сюда следует заглянуть, если хотите вкусно поесть и одновременно себя показать. Между нами говоря, я побывала в обоих. Спора нет, декор симпатичный, очень берлинский по духу, с примесью экстравагантности и треша (в Grill Royal, например, застекленные фасады холодильников выходят непосредственно в зал, и, когда вы едите, у вас перед глазами говяжьи туши, будто сошедшие с полотен английского художника-экспрессиониста Фрэнсиса Бэкона). Но атмосфера демонстративности, выставления себя напоказ очень скоро надоедает. Характерный признак: чтобы прийти поесть в эти модные храмы, обладающие парижским или нью-йоркским шиком, девушки пытаются подражать Кэрри Бредшоу и надевают туфли на головокружительных каблуках. «Но если бы они умели ходить на них! Посмотри, как они семенят ногами в своих лодочках от Лубутена! И как после этого спокойно наслаждаться антрекотом…» – возмущалась моя подруга Клер, француженка разумеется, когда мы с ней были в последний раз в ресторане. Но зато Берлин преуспел в категории хороших и недорогих районных столовых или закусочных. Некоторым – в большей степени благодаря существующей в них атмосфере, а не блюдам в меню – удалось завоевать и поддерживать репутацию модных заведений, где можно встретить звезд и, разумеется, цыпочек. В Casolare, например, подают лучшую в городе пиццу, также очень популярны Bandolsur-Mer, Pan Asia, Dicke Wirtin… Здесь работают, болтают, флиртуют, и все удовольствие обходится всего лишь в 20 евро. И как в таких условиях найти мотивацию для того, чтобы готовить дома? Это серьезно осложнило бы жизнь! В лучшем случае дома поджарят тосты и вытащат из холодильника рокфор для бутербродов с копченой семгой…

«Загляните ко мне в субботу, я что-нибудь приготовлю!» Через несколько недель Мелани решила, что мы должны нанести ей ответный визит. Я обожаю эти email с приглашениями, свидетельствующие о том, что, раз уж вы в Берлине и вас приглашают на ужин, вы можете ничего не есть дома. В этот вечер Мелани потрудилась на славу, подав фрикадельки под грибным соусом и мороженое, которые купила у продавца биопродуктов в магазине у ее дома. В этот раз она впервые в жизни зажгла духовку, разогревая в ней соус, чтобы он не остыл.

Кольца, серьги, кулоны… короче говоря, золото и блеск камней на всех уровнях дородного тела. Представляю вам кассиршу из моего супермаркета. Всегда улыбающуюся, всегда с укладкой и чем-то напоминающую мадам Кастафьоре[37] в восточнонемецком варианте. Я ее прозвала Мадам Кулон и уверена, что являюсь одной из немногих, кто придает смысл ее существованию. Я не сомневаюсь в том, что она рассказывает обо мне, вернувшись вечером домой после работы. И может быть, я являюсь гвоздем программы во время ее семейных застолий. Потому что я единственная – без преувеличения! – кто подъезжает к кассе с полной тележкой и расплачивается кредитной картой. «Шестьдесят пять евро, и живут же некоторые», – пышет злобой сварливая тетка позади меня, в то время как я расплачиваюсь. С упаковкой пива и замороженной пиццей она, естественно, не входит в ту же социальную категорию, что и я. Хотя у меня нет намерения классифицировать берлинок по категориям, но они никогда не делают больших покупок – просто забегают каждый вечер в магазин, чтобы приобрести что-то к завтраку на следующее утро. Я же раз в неделю доверху набиваю тележку и выхожу из супермаркета с двумя или тремя тяжеленными пакетами. А их рюкзачок за спиной едва вздувается от покупок. Вначале я пропускала вперед себя покупателей с одной-единственной пачкой масла или банкой маринованных корнишонов. Но теперь с этим покончено.

Моя подруга Микаэла стирает белье в Spee. Это марка стиральных машин производства ГДР. В свои 29 лет Микаэла вряд ли что-нибудь помнит о бывшей демократической республике. У нее, естественно, сохранились обрывки воспоминаний, но сомневаюсь, чтобы они имели хотя бы отдаленное отношение к тому, как в то время стирали белье. Но, став взрослой и независимой, она, ни минуты не колеблясь, купила машину именно этой марки. «Мы дома всегда пользовались Spee, и я не помню, чтобы на белье хоть раз остались пятна. Это отличная стиральная машина». К тому же Spee воссоздает атмосферу ее детства, когда она жила в поросшем лесом районе на юге Восточного Берлина. Что касается остальных товаров или продуктов, то Микаэла привыкла сравнивать: часто Запад выигрывает в качестве («Нутелла» против «Нудосси»? – ответ напрашивается сам собой!), но так бывает не всегда… «В отдельных случаях я выбираю те товары, которые мне хорошо известны и которые выпускали на востоке страны». Это не имеет ничего общего с ностальгией – просто здравый прагматизм. Микаэла, Ангела – все они ведут одно и то же сражение! Ангела Меркель заявила по случаю двадцатилетнего юбилея воссоединения, что она всегда пользовалась посудомоечной машиной восточнонемецкой марки Fit. Spee, Fit, Floreal (восточная Nivea): после воссоединения большая часть этих марок была приобретена западными компаниями, и теперь их можно встретить в любом супермаркете. Что же касается остальных товаров, то они продаются в OSTRO, то есть на ярмарке восточнонемецких товаров, которая проходит раз в год в огромном холле велодрома Берлина.