Искажения, ага.

Звучит весьма научно.

Это пока не ощутишь на своей шкуре…

Неведомая сила выкручивает тебя, как мокрую тряпку. Растягивает и опять сжимает, словно кусок резины. Швыряет в пустоту и опять подхватывает, плющит – будто хомячка в руках ласковой девочки…

О-о-ой!

Нет, крикнуть не хватит сил.

Кричат лишь мозги.

Или то, что от них осталось…

Хлопок. Удар о невидимое в искристой тьме…

Блаженство… Удивительная свобода и лёгкость во всём теле!

Я что, уже умер?

Фигушки, до сих пор чувствую, как саднит колено.

А в лицо вдруг бьёт свежий ветер. В глазах светлеет. И наружу рвётся:

– А-А-А!!!

Вполне естественная реакция, когда пёстрая картинка под тобой стремительно обретает черты Долины, когда ты падаешь с головокружительной высоты…

Что ещё остаётся?

Орать, лететь вниз. И краешком воспалённого сознания думать с обидой: «Ну почему… почему?!! Бля-а-а!!!»

Тряхнуло так, что косточки зазвенели. А падение вдруг замедлилось – будто я пронзил какую-то податливую преграду.

Хотя вокруг – ничего, кроме воздуха…

Я успеваю осмотреться.

Где-то слева, закрывая полнеба, маячит исполинская пирамида Гробницы. А точно подо мной метрах в десяти трепещут какие-то пёстрые матерчатые навесы. Они расположены на крыше башни. Но эта башня – только часть огромного сооружения…

Проклятье! Я опять набираю скорость!

Падаю на те, дурацкие, установленные под углом навесы. Скатываюсь по ним, повисаю, уцепившись за шов с краю. Ноги болтаются в пустоте…

Сколько там метров этой пустоты? Отсюда не видать…

Чёрт!

Руки слабеют…

А потом какая-то тварь дергает меня за щиколотки. И с отчаянным воплем я срываюсь вниз.

– Цел? – спросил Бинк, изучая мою перекошенную физиономию.

– Ну… – сердито ответил я, поднимаясь с чего-то мягкого… Ага, так и есть, с цветочной клумбы.

Растерянно оглянулся по сторонам – слишком уж всё диковинно.

Подстриженные кусты, разрисованная орнаментами стена, дурацкие пёстрые навесы… И это называется «неприступная крепость»? Где вооружённые Стражи, где излучатели, прикрывающие Храм с воздуха?

– Не понимаю… – выдавил я, отряхивая штаны.

– Чего?

– Куда подевались защитнички? Или у них послеобеденный сон?

– Это верхний ярус, метров триста до земли. А флаеры в Долине могут летать только по двум коридорам. Так что нападение сверху малореально…

Будто в ответ на эти слова, сверху донёсся яростный вопль. Потом что-то ударилось о пружинящую ткань навеса и слетело на вскопанные клумбы.

При тщательном рассмотрении это сильно смахивало на Капустина. Только глаза – слишком выпучены и волосы всклокочены – как будто ему делал укладку маньяк-парикмахер.

– Опять… – простонал Дима.

– Что?

– Опять то же самое… – он всхлипнул. – Грёбаные туннели, нуль-трансы и порталы! Отныне… обещаю ходить только пешком!

– Бедняга, – вздохнул хоббит, – трудно тебе пришлось…

Несмотря на огромное душевное волнение, руки Димы до сих пор крепко сжимали вертел с нанизанным куском мяса.

– Куда винтовку-то подевал? – буркнул Бинк.

– Тяжело было прыгать… Вытащил последний заряд и швырнул в пропасть.

– А с вертелом было не тяжело?

– Нелегко, – признал Дима, – но я на многое готов ради товарищей… Ради их здорового питания!

Он поднялся, закинул вертел на плечо и хлопнул себя по карману, откуда торчала рукоятка бластера:

– Вперёд к победе… только дальше – пешком!

– Это я тебе обещаю, – кивнул Бинк. – Думаю, нам сейчас до фига придётся топать вниз по лестницам.

– Это ещё почему?

– Я слыхал разговор наёмников – большую часть Стражей захватили врасплох. Десятка два уложили наповал. Остальных взяли в плен – тех, кто не успел разбежаться… В Храме укрепилась максимум сотня защитников.

Всего сотня?

Я нахмурился:

– Для такого огромного здания – это пустяк.

– Чтобы обороняться – достаточно. Вполне хватит, чтобы удерживать нижние ярусы… А верхние – и так неприступны.

Капустин усмехнулся:

– То есть нам ещё придётся поискать этих геройских защитников?

– Зачем же искать? – с холодком уточнил незнакомый голос. – Они уже здесь!

Мы оцепенели.

Не то чтобы испугались. Просто… Как-то неприятно.

Особенно, когда ветхий дедушка с садовой лейкой в одной руке, другой – целится в тебя из старинного, громоздкого бластера.

– А классный у вас огород… – приветливо оскалился Дима. – В смысле… сад!

– Поговори мне ещё! Руки вверх!

Мы подчинились. От нас не убудет. Кто знает, может, это начало большой и чистой дружбы?

– Тут непонятка, дедуля…

– Голодный гморл тебе «дедуля»! – заряд плазмы пролетел аккурат между мной и Капустиным. Взорвался, ударившись в стену.

А штаны Димы по-моему опять задымились. Последние дни его штанам вообще невезуха.

От неожиданности Капустин выронил вертел с мясом:

– Ну ты, хрыч…

– Извините, – решительно перебил хоббит, – нам надо поговорить с вашим начальством. У нас срочное дело!

– Дело? – недоверчиво вскинул брови садовник, глянул на растоптанные цветники и опять разъярился. – Откуда вы взялись, отморозки чёртовы!

– Оттуда, – сухо объяснил я, тыкая вверх пальцем.

– Ещё издевается! – выцветшие глаза дедушки недобро сощурились.

Это называется – влипли. Успеем мы вытащить бластеры? Нет, стрелять категорически не хочется. Но сгинуть за растоптанные клумбы… Как-то это по-идиотски. Можно сказать, роняет наш авторитет…

Бинк упрямо оставался вежливым:

– Если б вы вызвали кого-то из командиров…

Садовник уронил лейку и обеими руками взялся за свою антикварную «пушку»:

– Ах ты, диверсант чёртов!

– Речь идёт о безопасности Храма…

– Ясное дело – грохнуть командование и захватить гарнизон врасплох!

– Да вы не поняли…

– Заткнись! Не на того напоролись. Майор Вогс службу знает!

У садовника явно богатое прошлое…